Первому Ангелу с «громким голосом» было доверено «вечное Евангелие». Оно было дано, чтобы «благовествовать живущим на земле», т.е. народу Израилеву, а также «всякому племени и колену, и языку и народу». Сейчас Агнец находится на горе Сион. Его власть должна быть признана всеми. Но это не то, чего можно достичь за пять минут. Присутствие Иисуса Христа в Иерусалиме, как Царя Иудеев, бросит вызов не только народу Израильскому в их земле и в рассеянии, но и всем другим народам всей земли. Вызов будет брошен либо духовный (принять власть Христа, как Божиего помазанного Царя, предназначенного, в конечном итоге, царствовать надо всем миром), либо воинственный (властями века сего, которые просто так не захотят сдать свои завоеванные позиции).

Как жители Гаваона (Нав.9), некоторые будут «ласкательствовать»: «Ты избавил меня от мятежа народа, поставил меня главою иноплеменников; народ, которого я не знал, служит мне; по одному слуху о мне повинуются мне; иноплеменники ласкательствуют предо мною» (Пс.17,44,45; 65,3; Вт.33,29). Однако в этом случае, в заключительной и окончательной фазе установления власти Божией на земле Его, не будет уже возможности обмана, ибо народы предстанут пред Тем, Кто будет «знать мысли их», Кто с Божественной мудростью легко разберется с любым плутовством человеческим.

«Убойтесь Бога и воздайте Ему славу»

Провозглашенное благовестие просто и весомо, и именно такое, в каком так долго нуждался этот мир: «Убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его». Эта весть, о наступлении времени суда, называется Евангелием – благовестием, благой вестью! Лучшего объяснения, что такое Евангелие, и быть не может. Ибо для хорошего человека не может быть лучшей вестью, чем та, что всем человеческим злодеяниям, которые так долго бесконтрольно свирепствовали на земле приходит конец.

Наказ, прославлять Вседержителя, сопровождается небольшим напоминанием о том, что именно Он сотворил «небо и землю, и море и источники вод». Эти четыре творения Божии упоминаются в связи осуждением первых четырех труб (гл.8,7-13) и четырех чаш (гл.16,2-9). А потому предупреждение, что «наступил час суда Его», – это далеко не пустой звук. Здесь не намекается на то, что суд будет производиться руками рабов Господних. Также здесь не говорится, что гнев Божий падет на какое-то одно место или на один какой-нибудь народ. Если перефразировать, то весть будет такой: сила Божества сейчас открыто «разберется» со злом и сопротивляющимися среди вас, а потому просто признайте эту суровую действительность, подчинившись Мессии Бога.

Однако, как о том рассказывается голосами остальных громов, далеко не все народы поймут и примут всю разумность такой политики.

Второй гром говорит о «Вавилоне». Но здесь только краткое зловещее упоминание о нем, как предисловие подробного мрачного описания в главах 17 и 18. Так же и со зверем – впервые он появляется на короткое мгновение, почти случайно, в гл.11,7. О падении Вавилона более подробно мы поговорим в главе 34.

Чаша гнева Его
Глас третьего грома начинается и заканчивается зловещими словами для тех, «кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою». Они не те же самые, которые «блудодействовали» с великой блудницей, Вавилоном. Отчетливая разница видна из Откр.17,16: «десять рогов… на звере, сии возненавидят блудницу… и сожгут ее в огне».

Ну, а поскольку зверь символизирует собой крупную политическую систему, противящуюся Христу в день пришествия Его, то любое проявление лояльности к нему будет означать враждебность Христу. «Тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его». Такой живой оборот речи не нов для Писаний, ибо еще в Ветхом Завете с такой же силой описано излияние гнева Божия в последние дни на народы (Иер.25,15-17), начиная с Иерусалима и дальше, включая «и все царства земные, которые на лице земли». Эта чаша вина ярости, вина гнева Божия – Божие наказание народов, когда Он направляет их воевать друг против друга. В Иез.23,31-33 и Ис.51,17 эта чаша воздаяния Бога приносится через ярость ближних народов. И дальше пророчествуется о том дне (Ис.51,22,23), когда из этой чаши Израиль уже не будет больше пить, ибо она будет передана в руки тех, кто перед этим попирал его в прахе земном.

Больше всего оставляет впечатление это образное сравнение, когда оно встречается впервые. Во Вт.32,32,33 о неизбежности прихода гнева Господня на Его народ сказано довольно-таки резко: «Вино их яд драконов и гибельная отрава аспидов». И тут же, другой образ осуждения: «Виноград их от виноградной лозы Содомской и с полей Гоморрских», – слова подразумевающие яростное разрушение, пришедшее с неба. Эти же слова озвучены в ужасном предсказании третьего грома: «Тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков».

Такая мрачная судьба, пережитая не раз Израилем в его непослушном Богу прошлом, и ожидающая его перед исполнением пророчеств грома, затем, в последние дни, обратится к тем, через кого она приходила на Израиль. Ис.34,10, откуда и добыты эти жуткие слова, подчеркивает правильность такого толкования, «ибо день мщения у Господа, год возмездия за Сион». Это – «гнев Господа на все народы, и ярость Его на все воинство их». И в особенности «на Едом (арабов) и на народ, преданный Мною заклятию» (Ис.34,2,5,8).

То, что этот суд будет происходить «пред святыми Ангелами и пред Агнцем», ясно говорит, что это будет после пришествия Господа на Сион (2Фес.1,7-9). То, что «дым мучения их будет восходить во веки веков», не должно вызывать никаких затруднений у тех, кто принимает Библейские идиоматические обороты. Так в Иуде 7 о Содоме и Гоморре говорится, что они подверглись «казни огня вечного», тогда как в Плаче Иеремии 4,6 о казне Содома за грехи его, говорится что он был «низринут мгновенно».

Терпение, вознагражденное благословением
«Здесь терпение святых», – прибавляет Ангел (или это комментарий самого Иоанна?). Это – окончательное осуждение сил зла, которое святым еще нужно претерпеть. Ну, а поскольку в Писаниях под «святыми» могут подразумеваться так же и Ангелы, то добавляется уточнение, «соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса».

Перед громким пророческим возгласом четвертого Ангела, следует очередной перерыв (как и в случае с чашами по тому же поводу в гл.16,7) другим голосом с неба: «Напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе». Важно отметить и понять, что эти слова относятся не ко времени исполнения «громовых» пророчеств, а к тому времени, когда было дано Откровение. Особое благословение состоит в первую очередь в том, что Апокалипсис дает полное и неизменное уверение, что силы зла, угрожающие полностью подавить экклесию Христа, будут подавлены сами.

Три последующих грома настолько переплетены между собой, что трудно истолковывать их каждый в отдельности. И эта особенность еще раз подчеркивает тот факт, о котором мы уже говорили, что искать толкование в хронологическом порядке пророчества Откровения совсем не стоит. Удобнее всего на них смотреть как на собрание мгновенных фотоснимков, на которых отображены картины Божественного осуждения в двух предсказанных эпохах.

«На облаке с силою и славою великою»

Хотя о пришествии Царства и знамениях, связанных с пришествием Христовым, красноречиво говорится в различных частях Апокалипсиса, на самом деле настоящее пришествие Господне описано всего лишь в одном месте, в предисловии к четвертому грому: «И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове Его золотой венец, и в руке Его острый серп». Это, опять, из Елеонского пророчества Господа: «И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою» (Лк.21, 27).

Облако, вне всякого сомнения, – слава Божия, столп облачный и огненный, охранявший исход Израиля из Египта (Исх.14,19,24), которое наполняло скинию и храм при освящении их (Исх.40,34-38; 3Цар.8,10,11), являвшаяся Иезекиилю в пленении (Иез.1,4), которая явила Иисуса Его Апостолам при Его преображении, которая приняла и скрыла от смертных взоров, вознеся Его (Деян.1,9), и в которой Он вернется вновь, «во славе Отца Своего». Здесь, в Откр.14, о ней говорится, как о светлом облаке, как о чем-то чистом и очень близком. Подобным же образом говорится и о «Ветхом днями» (Дан.7,9), что «волосы Его – как чистая вόлна». Эти слова подчеркивают не старость, а Божественную славу, ауру, которая так подходит к лику Сущего.

Серпы осуждения
Четвертый голос грома обращается к Мессии, грядущему в славе и силе: «Пусти серп Твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела».

В этом обращении, в просьбе Ангела Сына Человеческого безотлагательно совершить суд, есть нечто удивительное и уникальное. И то же самое повторяется при шестом громе. Здесь немного и на короткое время приподнимается завеса на то, с каким нетерпением ожидают Ангелы Божии суда, который призван исполнить Сын Божий надо всем злом. Во все времена, пока зло и гордыня, видные невооруженным взглядом и в нашем поколении, царили на земле, Ангелы Божии ожидали того великого Дня, когда все, буквально все, от мала до велика, познают славу Божию.

Этот новый образ осуждения, символизируемый жатвой, когда зрелые колосья срезаются остро заточенной сталью серпа, в общем-то, совсем не нов. Его использует Исаия, когда пророчествует о падении Вавилона (Ис.21,10), и он же подразумевает ее, когда рисует картину суда Мессии (Ис.41,15,16). Иоанн Креститель, предупреждая о могуществе суда Мессии, о Котором он пророчествовал, употреблял образы жатвы. В Мих.4,11-13 используется тот же самый образ при описании окончательного суда Божия над извечными противниками Его избранного народа. Возможно, самым впечатляющим выглядит этот образ в Иоил.3,13: «Пустите в дело серпы, ибо жатва созрела; идите, спуститесь, ибо точило полно и подточилия переливаются, потому что злоба их велика». Это пророчество намеревается соединить в себе пророчества четвертого и пятого громов, ибо рядом с Сыном Человеческом при пятом громе стоит Ангел с точно таким же серпом, чтобы обрезать «гроздья винограда на земле». Возможно будет ошибкой искать различные места жатвы Сына Человеческого и Ангела, который обрезает «гроздья винограда на земле». В этих образах суда столько общего, что очень может быть, что этим подчеркивается неизбежность и страшная трагичность этого последнего Божественного вмешательства в дела человеческие.

Сотрудничество Ангелов
Стоит заметить, что дело этого суда, очевидно, вверено в руки сына Человеческого и Ангелов Его. Святые Христовы не упоминаются в «громовых» пророчествах, за исключением того случая, когда о них говорится в предисловии этого видения, когда они радуются с Агнцем на горе Сион. А о том, что эта ответственная работа поручена именно Ангелам, подчеркивается в пророчестве Иоиля: «Туда, Господи, веди Твоих героев» (Твоих Гавриилов).

На первый взгляд такое мнение противоречит знакомым словам из Ис.63,3: «Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною». Однако, как я о том писал в другом месте,[1] в этом пророчестве не говорится о множестве помощников Мессии. Из 14-й же главы Откровения явствует, что это были Ангелы. Впрочем и мысль о прославленных святых Христовых, не стоит упускать из вида.

Точило ярости
И опять, так же, как и метафора с чашей вина и муками в огне и сере, этот образ, топтания ягод в точиле, хорошо знаком из пророков. В Плаче Иеремии гл.1,15 таким образом описывалось великое осуждение Божие, грядущее на Израиль во времена Иеремии. Здесь же, в Откр.14,19, стараясь передать весь ужас значения этого пророчества, Иоанн отбрасывает в сторону элементарные грамматические правила греческого языка, и в мужском роде пишет слово «великое», относя его к «точилу», которое в греческом языке женского рода. Возможно, что таким неординарным образом он хотел передать всё значение гнева Божия, который, определенно, является мужского рода – великое точило, огромный пресс гнева ярости Его.

Но здесь не только смесь грамматики, но также и метафор. «Ибо истоптаны [ягоды] в точиле за городом (Иерусалимом), и потекла кровь из точила даже до узд конских». Это топтание всадниками, без сомнения, указывает на близость этого видения с другим (гл.19,13-15), которое переплетено с осуждением шестого грома (гл.14,18; 19,17): «[Он был] облечен в одежду, обагренную кровью. имя Ему: “Слово Божие”. И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый… Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя». Здесь начало утверждения власти и могущества Мессии. Теперь всё должно быть положено под ноги Его (1Кор.15,25,27) и суд, но лишь для сопротивляющихся Ему. Суд будет безоговорочным и праведным, ибо тогда «даже на конских уборах будет [начертано]: Святынею Господу» (Зах.14,20,21).

Река смерти
Страшная картина текущей крови потоком такой глубины и на такое большое расстояние, само собой имеет в толковании некоторую долю буквальности. Это – образная река смерти, которая без сомнения вставлена здесь, как противоположность реке жизни, описанной Иезекиилем (Иез.47).

Означает ли что-либо расстояние этого потока? При наказании осужденного на битье, число ударов не должно было превышать сорока (Вт.25,3). Тогда, может быть, «тысяча шестьсот стадий» (сорок на сорок) символизируют силу и полноту этого последнего наказания при осуждении врагов Божиих? Также возможно, что здесь определяется географические размеры святой земли от Ливана до Кадеса, которыми в Пс.28,6,8 обозначены границы судов семи громов. Семь раз этот псалом упоминает «глас Господень», когда «Бог славы возгремел». Ограничения, положенные Пс.28, подтверждаются упоминанием «города» (ст.20), а также «винограда земли» (ст.18).

Упоминание вскользь шестого грома, о котором более подробно написано в гл.19,17,18, также подтверждает такое свидетельство. Это – голос «иного Ангела», имеющего «власть над огнем». А поскольку он «вышел от жертвенника», то, возможно, что это тот же самый Ангел (гл.8,3-5), который поверг огонь с жертвенника на землю (Израиля). Об этом огне больше сказано в гл.19: «И увидел я одного Ангела, стоящего на солнце (который жег людей огнем; гл.16,8,9); и он воскликнул громким голосом, говоря всем птицам, летающим посредине неба: летите, собирайтесь на великую вечерю Божию». Это, а также то, что написано далее, явно имеет свое происхождение в Иез.39,17-20, где говорится о суде, происшедшем на земле (Израилевой) посредством огня (Иез.38,22).

Таким образом пророчества семи громов даны для того, чтобы уверить святых в том, что несмотря ни на какие размеры злодеяний в последние дни, сила и власть Мессии легко и грозно справится со всеми ими. Одна страшная картина, сменяющаяся другой, подчеркивают то, что Бог поругаем не бывает. Зло будет разрушено, как глиняный сосуд жезлом железным.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] “Время конца”, гл.23.