Харри Виттакер. "Изучение книги
„ Деяния Святых Апостолов “
50. Из Пергии в Антиохию (13:13-15)
По любым обычным меркам (и без скидки на какое-либо небесное руководство) Лука считается одним из самых крупных историков в мире. Поэтому удивительно то, что лишь время от времени (напр., 17:2; 19:10) он дает читателям указания о продолжительности событий. Сведения о том, как долго проповедники Евангелия пробыли в том или ином месте, обычно пропускаются. Таким образом, трудно даже предположить, сколько времени Павел и Варнава провели в Пафе после того, как произвели такое впечатление на римского проконсула.
Большинство комментаторов уверено, что пребывание их в Пафе было очень кратким. Если так, то почему же? Может ли быть, что Сергий Павел попросил их уйти из-за проявлений злобы со стороны местной иудейской общины после наказания, назначенного еврейскому лжепророку? Живой рассказ часто опускает большинство деталей, которые читатель хотел бы знать.
С этого времени Павел играет главную роль. За исключением того момента, когда он возвратился назад в Иерусалим (15:12,25), и когда язычники собирались покарать их в Листре (14:12), все внимание было всегда сосредоточено на Павле. Варнава был согласен с этим, что превосходно характеризует его.
Выражение «Павел и бывшие при нем», безусловно, наводит на мысль, что это – не только Варнава и Иоанн Марк, но и никто иной как Тит (см.гл.49).
Возвращение Иоанна Марка
Путь через Атталию в Пергию был коротким. Теперь же, в Пергии, наступил значительный переломный момент их первопроходческого путешествия. Иоанн Марк прервал свое участие в работе и возвратился в Иерусалим.
Были сделаны разные бесполезные, ничем неподкрепленные предположения, чтобы угадать причину этого поступка: боязнь опасностей путешествия, страх гонений, слабое здоровье, болезнь кого-то из домашних, чувство обиды на то, что Варнава был вытеснен на второе место, беспокойство по поводу голода (12:25).
Внимательное отношение к деталям повествования очень ясно открывает, как Лука говорит читателю, буквально некоторыми намеками, что там, в Пергии, произошел очень сильный разлад по поводу их стратегии. Беглый взгляд на карту показывает, что Павел намеревался попасть через Антиохию в большие города Асиатской (Азиатской) провинции. Он хотел проповедовать Евангелие многочисленному языческому населению.
У Иоанна Марка были сильны иудейские предубеждения, и он находил этот языческий курс неприемлемым. Заслуживает внимания следующее:
А. Его языческое имя Марк осторожно пропущено.
Б. Он «отделился от них». Следовательно, вопрос был в какой-то мере личный, и не касался здоровья или каких-то экстремальных факторов их путешествия.
В. Он вернулся не в Антиохию, начальную точку их пути, а в Иерусалим, центр Закона.
Г. В ст.5 его имя упомянуто после «синагог Иудейских».
Д. Иоанн Марк не был официально рекомендован и включен (ст.3,5) в группу для работы, данной Павлу и Варнаве Антиохской экклесией.
Е. Как «двоюродный брат» Варнавы, он был, почти определенно, левитом.
И. Греческая грамматическая конструкция в ст.4,5 наводит на мысль о противопоставлении Марка другим.
Пергия пропущена – почему?
Отсутствие хоть какой-то ссылки на проповедническую деятельность в Пергии нуждается в объяснении. Рамсэй объяснял это тем, что Павел страдал какой-то болезнью, вероятно, возвратной формой малярии; он, кроме того предполагал, что в начале июля, в теплом и влажном климате расположенной низко Пергии Павел был тяжело поражен этим недугом и должен был быстро уйти в более холодную и сухую Антиохию, что лежала на высоте 3600 футов (1098метров).
Ключевым отрывком к этому стал стих 4:13 из Послания Галатам: «Знаете, что, я в немощи плоти благовествовал вам в первый раз».
Трудность здесь – это путь в Антиохию: сто миль со всеми их тяжестями и препятствиями:
«Дневники современных странников рассказывают нам о проливных дождях, свирепой жаре, ужасной усталости ... укусах насекомых, ослепляющих песчаных бурях ... нехватке и негодности продуктов» (Фаррар, комментирующий путешествия девятнадцатого века в тех местах). Определенно, этот антиохский путь заслуживал особого описания Павла: «в опасностях на реках, в опасностях от разбойников» (2Кор.11:26). Это было то время, когда римский форт и гарнизон должен был обосноваться на этой дороге, чтобы пресечь бандитизм.
Смог бы человек, так ослабленный лихорадкой, проделать это путешествие?
Другое, более решительное объяснение, указывает на несколько мест из Послания Галатам, из которых можно сделать вывод, что иудеи в Пергии были агрессивны по отношению к Павлу, и, в действительности, распяли его (6:17; 2:20; 3:1; 4:13,14; 2Кор.4:10; 12:7).
Эта теория нуждается в более твердом обосновании, чтобы первенствовать над более простым и гораздо более вероятным объяснением, что Павел захотел пойти в большие города Асии, а потому не задерживался в Пергии. Он не стоял бы в Антиохии, но дальнейший путь не мог проделать из-за «немощи плоти», которая застала его там. Что бы это ни было, этого было, очевидно, достаточно, чтобы отменить большинство поставленных перед ним планов.
В таком случае, после прибытия в Антиохию, должен был быть какой-то отрезок времени, в течение которого апостол был не в состоянии проповедовать, ибо, когда он попытался сделать это в синагогах, действие перенесенной болезни все еще сказывалось: «Но вы не презрели искушения моего во плоти моей и не возгнушались им, а приняли меня, как Ангела Божия, как Христа Иисуса» (Гал.4:14). У читателя осталось желание узнать больше об этой кратко описанной части жизни Павла.
Антиохия
«Антиохия Писидийская» находилась, в действительности, во Фригии. Тогда почему возникла эта географическая путаница имен и почему письма Павла в эту и другие здешние экклесии называются его Посланием Галатам?
Объяснение, по-видимому, заключается в том, что несмотря на исторические границы Антиохия была тесно связана с Писидией, будучи почти на границе с ней. Вместе с Иконией, Листрой и Дервией, все это было включено в большую римскую провинцию Галатия, которая простиралась далеко на север.
Последнее побудило Лайтфута, ученого священника из Дерхама, предложить идею о том, что галатские церкви, которым Павел писал свое послание, были образованы в течение большой кампании далеко на севере, которая была совершенно не занесена в хронику и ссылок на которую нет.
Этой теории, от которой теперь абсолютно отказались, никогда не доверяли, но она давала престиж имени Лайтфута. Это замечательная иллюстрация того, как человек может иметь большую эрудицию, но не иметь трезвости ума. Однажды теологический мир, сменившийся сегодня многими другими, знающими лучше, проснется от того, что другая лайтфутовская великая теория тоже будет нуждаться в пересмотре: представление о том, что Послания Колоссянам, Ефесянам, 1-ое Иоанна и многие отрывки из других посланий и Откровения написаны в борьбе против гностицизма. Если бы вместо «гностицизма» Лайтфут подставил «иудаизм», то его толкование было бы гораздо более понятным и вразумительным, а его собственная репутация – сильно укрепилась бы.
Когда сказано, что в синагоге в Антиохии – там она была только одна – Павел и Варнава сели, это может означать, что они заняли места на скамье раввинов. Если они к тому же надели свои раввинские одежды, легко понять, почему они сразу оказались в центре общего внимания. В противном случае, почему двое совершенно незнакомых людей были приглашены начальниками синагоги обратиться к собранию:
«Мужи братия! Если у вас есть слово наставления (утешения) к народу, говорите».
Если фраза, использованная здесь, была не просто принятым приглашением, то это – особая ссылка на «утешение Израилево», приход Мессии (Лука 2:25), ибо какой благочестивый иудей не был в состоянии особой готовности с тех пор, как по всем синагогам пронеслась, подобно лесному пожару, новость об Иоанне Крестителе (13:24,25).
Итак, Павел поднялся, чтобы обратиться к ним с тем «утешением», которого они ждали. Удивительно то, что, если апостол мучительно страдал от болезни или гонений перед приходом в Антиохию, именно он, а не Варнава должен был обратиться сейчас к собранию. Готовность последнего быть на вторых ролях и здесь, и в будущем, - превосходное качество.
Очевидно, в синагоге стоял большой гам, ибо Лука записывает как нечто необычное (см.21:40), что, когда Павел начинал, он «дал знак рукою». Вероятно, это волнение было обусловлено тем, что теперь все собрание, с еле сдерживаемым ожиданием (ибо в иудейских синагогах всегда шумно), смогло понять, что они сейчас услышат великого ученого из Иерусалима.
Примечания к 13:13-16:
13. Отделившись – достаточно сильное слово. Матф. 7:13. Однако в Деян.15:38 это слово – еще сильнее. Отметьте Притчи 25:19.
14. Сели. Была высказана точка зрения, что из Луки 4:20, Матф.5:1 Павел здесь исполнял роль учителя. Но слово «послали» (ст.15) не согласуется с этим. Он и Варнава должны были быть в собрании. И там Павел должен был встать (ст.16), чтобы учить.