Крест создает ощущение необходимости. Греческое слово “d e i ”, переведенное как “должно” и “надлежит”, неоднократно повторяется в Новом Завете Господом, когда Он говорит о Своей смерти. Он говорил о смерти, как о Своем часе так, как будто Он всегда знал, когда и какой смертью Ему должно умереть. Его слова о грядущей смерти производят глубокое впечатление.

“И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому” (Ин 3,14).

“С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин” (Мф 16,21).

“Но Он строго приказал им никому не говорить о сем, сказав, что Сыну Человеческому должно много пострадать, и быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть” (Лк 9,21-22).

“Он сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить все; и Сыну Человеческому, как написано о Нем, [надлежит] много пострадать и быть уничижену” (Мк 9,12).

Последующие три ссылки были сделаны Господом одна за другой в один и тот же день, возможно, в течение нескольких часов. Господь, по крайней мере, три раза особо подчеркивает, что Ему надлежит умереть на кресте.

“Впрочем, Мне должно ходить сегодня, завтра и в последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима” (Лк 13,33).

“Но прежде надлежит Ему много пострадать и быть отвержену родом сим” (Лк 17,25).

“И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет. Народ отвечал Ему: мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек; как же Ты говоришь, что должно вознесену быть Сыну Человеческому? кто Этот Сын Человеческий?” (Ин 12,32-34). Когда Господь сказал: “И когда Я вознесен буду” (по некоторым переводам вместо “когда” - “если” (см. церковнославянский), то у слушающих Его не было никаких сомнения в том, что так оно и будет. Что было им не понятно, так это то, что “Сын Человеческий”, Мессия, должен был быть распят.

“Настал же день опресноков, в который надлежало заколать пасхального [агнца]” (Лк 22,7).

“Как Отец знает Меня, [так] и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь. Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее” (Ин 10,15-17). Говоря о неизбежности грядущего креста, Господь также говорит и о том, что на кресте Ему надлежит привести к Себе овец.

“Как же сбудутся Писания, что так должно быть?... ибо сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: и к злодеям причтен. Ибо то, что о Мне, приходит к концу” (Мф 26,54; Лк 22,37).

“Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня. Но да сбудутся Писания” (Мк 14.49). И опять, в течение 30 минут Господь три раза говорит о неизбежности креста.

После Его воскресения Ангелы напомнили Его народу о неизбежности происшедшего: “Вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть” (Лк 24,6-7). Подобно нам они видели и слышали необходимости того, что надлежало претерпеть Мессии, но не сознавали этого до конца. Господь не был фаталистом, поступая так, как “должно” поступать. Просто Он знал, как всё должно быть, а потому и старался сделать всё надлежащим образом. У Него не было фатальной необходимости умереть на кресте, ибо Ему совсем не обязательно было умирать исключительно на кресте. Ему “надлежало” претерпеть его лишь ради нашего спасения, а также ради прославления имени Яхве, Который, как Он знал, был в Нем. На пути в Еммаус Он напомнил двум ученикам: “Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою” (Лк 24,26)? Подумайте о том, что сказано в Евр 2,17: “Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа”. Было необходимо, чтобы кровь Господа стала умилостивлением за грехи Его народа – очевидный намек на ритуал дня очищения, который автор Послания приравнивает к кресту. Он “должен” был пройти через это, а потому Он всем Своим существом ощущал неизбежность грядущего. О Его “долге” говорится еще и дальше: “И посему он должен как за народ, так и за себя приносить [жертвы] о грехах. И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон. Так и Христос...” (Евр 5,3-5).

Это чувство долга, чувство необходимости, было присуще Господу в течение всей Его самоотверженной жизни, закончившейся смертью крестной.

“Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему” (Лк 2,49)?

“И другим городам благовествовать Я должен Царствие Божие, ибо на то Я послан” (Лк 4,43).

“Оставил Иудею и пошел опять в Галилею. Надлежало же Ему проходить через Самарию” (Ин 4,3-4). И это важно, так как в этом не было необходимости. Господь в то время находился вблизи Иордана и мог бы дойти до Галилеи по берегу Иордана, через Беф-Сан, минуя Самарию.

“Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать” (Ин 9,4).

То, что было “должно” сделать Ему, непосредственно касается и нас.

“Но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое” (Лк 5,38) – иначе молодое вино благовестия прорвет наши жизни.

“Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине” (Ин 4,24).

Когда мы умрем, нам надлежит совлечься. В экклесии должны быть ереси. Будет день, когда нам должно будет предстать перед судом. Нам нужно креститься. Нам всем надлежит дать за себя отчет на суде, после чего некоторым из нас должно будет войти в покой. Неизбежность всех этих Божественных постановлений оказывает должное влияние на всю нашу жизнь.

Чувство долга, которое было присуще Ему, Он заповедовал иметь и всем нам: “И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний. И сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима” (Лк 24,44-47). Та же самая необходимость, заставившая Его принять страдания, обязывает и нас проповедовать об этих страданиях, свидетельствовать о них и о полученной благодати. В Своем служении Господь говорил о том, что нам должно родиться свыше, а также о том, что Ему должно было вознестись на кресте (Ин 3,7,14). А потому его крест, Его крестная смерть, принятая Им как “надлежащее” Ему, должны служить источником и нашего вдохновения. “Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев” (1Ин 3,16).

Если мы познали Его спасение, то должны нести крест. На нас может оказывать сильное влияние дух мира сего, которому намного ближе сохранение жизни, чем отдача ее. Мы стремимся продлить ее многочисленными пилюлями, зарядкой, ведением “здорового образа жизни”... Мы полагаемся на страховку, которая помогает смягчить возможные удары судьбы. По возможности мы стараемся оградить себя от любого трудного дела. И во всем этом, с одной стороны, нет ничего плохого. Всё это вполне правильно, если помогает служить Господу. Опасность состоит в том, что нас может увлечь сам дух такой жизни, заставив жить и думать по его духу, а ведь дух мира сего совершенно противоположен духу долга Господа. Он знал, что Ему должно пострадать, что Ему необходимо было распять плоть. Но ведь то же самое надлежит делать и нам. Это – святой и неизменный наш долг. Этот же мир, в котором мы живем, считает, что мы не должны испытывать в жизни ничего плохого, что нам нужно беречь свою жизнь, а не отдавать ее ради других.

Мы можем ощущать в себе это чувство долга, но делать вид, что не замечаем его. Примерно так же, как Петр. “Говорит Ему Петр: хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики” (Мф 26,35). Петр знал, что ему надлежало взять крест Господень, он знал, что ему должно было понести его. Однако, когда до этого дошло дело, он отошел в сторону. Даже, когда пришел его смертный час, его повели, куда он не хотел – хотя он и знал, что ему надлежит умереть также на кресте. Та же мысль видна и в Рим 8,26, где говорится о том, что “мы не знаем, о чем молиться, как должно”, и потому-то наш милосердный Посредник “ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными”. Постаревший Павел, чувствуя, что он не благовествовал так, “как должно”, просил молиться о том, чтобы он проповедовал Евангелие именно так, “как должно” (Еф 6,20; Кол 4,4).

Мы совершенно верно понимаем, что крест Христов не был умилостивлением гнева Божия. Его кровь, как кровь человеческая, не стала причиной мистического умиротворения яростного гнева Божества. Но почему Богом была избрана смерть на кресте, а не какая-нибудь другая смерть? Вероятно, потому что именно так можно побудить нас на ответные действия. Наше покаяние и наша обновленная жизнь по образу смерти Господней, стали возможны лишь благодаря кресту, без которого не могло бы быть никакого очищения. А потому мы должны не препятствовать кресту воздействовать на нас, иначе это будет означать, что Христос для нас напрасно умер.