Есть веские причина думать, что в эти ужасные несколько часов распятия Бог как-то по особенному явил Себя миру сему, ибо только на кресте в такой высокой степени проявилась близость между Отцом и Сыном. Бог, будучи во Христе, на кресте примирил с Собою мир (2Кор 5,19). На кресте Господь Иисус явил и прославил имя Отче, в совершенстве и полноте явив Его сущность и качества (Ин 12,28; 13,31,32; 17,5,6,26). Слова Господа о том, что Он идет к Отцу следует понимать в связи с предстоящим распятием. На кресте был Сам Отец. Из-за того, что в Его смерти было нечто Божественное, в самую последнею минуту перед Его смертью, видевший происходящее сотник, дважды выдохнул: “Истинно Человек Сей был Сын Божий” (Мк 15,39; Лк 23,46)... В ту минуту Бог был очень, очень близко.

Существует множество второстепенных причин думать, что именно на кресте Бог явил Себя в наибольшей полноте.

Можно смело утверждать, что надпись, “Иисус Назорей, Царь Иудейский”, написанная на еврейском языке, состояла из слов, первые буквы которых составляли слово “ЯХВЕ”. Именно по этому Иудеи так сильно запротестовали против нее, на что Пилат отрезал, “что я написал, то написал”, что может быть скрытым намеком на, “Я есмь Сущий” (@ Я есмь, Тот Кто есмь). Это была его последняя попытка подсмеяться над Иудеями, которые понуждали его распять ни в чем неповинного Человека. Господь, очевидно, страдал еще больше от того, что над ним была помещена надпись, на которой явно читалось: “Это есть Яхве”. Имя Божие, по предсказанию Господа, было открыто на кресте (Ин 17,26). Таким образом провозглашение Богом Своего имени перед Моисеем, записанное в Исх 34,6, становится предсказанием распятия Господа. В некоторых переводах 70-ти это место (Исх 34,6) читается так: “Яхве, Яхве, Муж полный человеколюбия...” В распятом Человеке Христе Иисусе была открыта сущность Яхве. И мы, говорит Иоанн с мыслью о кресте, видели славу Его, такую же, как образ славы, которая была явлена Моисею, полной благодати и истины (ср. Ин 1,14 с Исх 34,6).

Господь был распят за богохульство, именно такое обвинение выдвинули против Него на суде Иудеи, чтобы распять Его. В Мишне говорится, что это было возможно лишь в тех случаях, когда обвиняемый действительно произносил имя Яхве. Описывается протокол допроса на суде некоего обвиняемого именно в этом преступлении, суд над которым очень похож на тот, на котором осудили Господа: “Богохульник не виновен до тех пор, пока отчетливо не произнесет Имени... Когда закончился суд... судьи встали и разодрали свои одежды” (Sanhedrin 7.5; quoted in F.F. Bruce, The Spreading Flame, 1995 ed., p. 53). А потому, когда Господь, отвечая на вопросы, основанные на Дан 7,13 и Пс 109,1, и связанные с Его мессианством, был вынужден, отвечая, говорить, “Я есмь”, то получалось так, как будто Он применяет имя Яхве к Самому Себе. Именно поэтому Его так быстро обвинили в богохульстве, а первосвященник разодрал свои одежды. Господь умер потому, что смело произносил открывая имя Яхве, зная, что за это Его ждет распятие на кресте. Так и наше явление сущности Яхве в истине, прощении и т.д. может стоить очень дорого, хотя и не так, как то стоило Иисусу. Нас должен вдохновлять пример Господа. И это также объясняет то, почему Пилат, насмехаясь над Иудеями, о чем мы говорили выше, написал на кресте вину Господа так, что в ней просматривалось имя “Яхве”.

• Подмечено, что кровью пасхального агнца мазались три косяка дверей, что напоминало дважды встречающуюся в имени Яхве еврейскую букву (“ге”) – так что Его имя было видимо в крови закланного агнца.
• Яхве возложил на Него грехи всех нас так, как будто Он был там, когда воины возлагали на плечи Господа крест (Ис 53,6).
• Яхве прорекал, чего Он достигнет распятием Христа: “Аз есмь, аз есмь заглаждаяй беззакония” (Ис 43,25; церковнославянский). Он провозгласил Свое имя, тем самым открывая прощение грехов наших на кресте Господнем.
• Яхве-ире (Быт 22,14) также может означать и “Яхве явит Ях” (сокращенная форма от Яхве) – яркое пророчество о кресте, где наиболее полно был явлен Яхве.
• Павел говорит о том, как крест Христа смиряет нас, “чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом” (1Кор 1,29), говоря так, как будто Сам Бог присутствует на кресте, перед которым нам совершенно не чем гордиться.
• Слово, переведенное в Новом Завете как “умилостивление”, в переводе 70-ти встречается в Исх 32,14 и Пс 78,9, где говорится о прощении грехов ради имени Господа. Так что это умилостивление, приемлемое Богом, было лишь ради грядущей смерти Господа. Яхве, для Которого нет ни прошлого, ни будущего, мог говорить о смерти Своего Сына в прошедшем времени, ибо смерть и прощение ради Его имени были вещами равнозначными. Смерть Сына была провозглашением имени Отца.
• Существовал Иудейский обычай, по которому первосвященнику позволялось произносить имя Яхве вслух только тогда, когда он в день очищения Израиля кропил кровью жертвенник. Так что имя Яхве провозглашалось в и в той крови.
• Рыжая телица закалывалась в присутствии священника, “при его глазах” (Числ 19,3-5), что было прообразом заклания Господа при глазах Отца.
• Логично заключить, что жертвоприношение Исаака произошло недалеко, если не на самой Голгофе, “одной из гор” близ Иерусалима, земли в древности носившей название земли Мориа (ср. с 2Пар 3,1). Название, данное этому месту, “Яхве-ире”, означает “на этой горе я видел Яхве”, а потому прообраз жертвоприношения Исаака смерти и воскресения Господа является пророчеством о “видении” Яхве.
• Павел видел в кресте Христа то, “что от Духа Божия”, видел премудрость Божию, которую до того не видел глаз и не слышало ухо, но все же ныне было открыто верующим (1Кор 1,18,23,24; 2,7-13). Если верить Павлу, на кресте Бог наклонил небеса и сошел на землю, явив не виданные до того чудеса. Тьма по всей земле была образом явления Самого Бога “во мгле”.
• Удар по скале, поражение ее, является очевидным образом поражения Господа на кресте. Однако во Второзаконии особо подчеркивается, что для Израиля скалой был Яхве. Но также сказано, что “скалой этой был Христос” (современный перевод). Сам Господь стоял на той скале, когда по ней ударял Моисей (а скорее всего Ангел, который либо стоял на скале, либо парил над ней). Однако в 77-м псалме и в Ис 48,21 говорится, что Сам Бог ударил и рассек эту скалу. Так что получается, что Бог был во Христе, был в Нем и был Им, когда “поражал” Его.
• Задумайтесь над 2Кор 5,20-21: “От имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо не знавшего греха Он сделал для нас [жертвою за] грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом”. Мы просим людей примириться с Богом потому, что Бог во Христе принес на кресте жертву за грех. Так что в нашем благовестии людям обязательно должны присутствовать и крест, и суть очищения. И, воистину, такой призыв к людям, является призывом Самого Бога, Который на кресте “во Христе примирил с Собою мир”. Кровь и плевки, покрывавшие вознесенное тело Господа, были и есть призывом, просьбой Самого Бога. И именно нам, ради Него, оказана такая великая честь благовествовать об этом людям, призывая от имени Бога и проповедуя слово о кресте.
• “Вот приходит час, и пришел, что вы рассеетесь, каждый к себе, и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною” (Ин 16,32). “Час”, о котором говорил Господь, был Его смертным часом (Ин 2,4; 7,30; 8,20; 12,23,27; 13,1; 17,1; 19,27). Через час, или где так, после распятия Его ученики рассеялись, возможно, разбежавшись от страха. Но Он не был оставлен один, ибо на кресте с Ним был Его Отец, как о том, с мыслью о кресте, начинает свое Евангелие Иоанн: “и Слово было у Бога” (см. “Крест в Евангелии от Иоанна”, где объясняется эта мысль).
• Евреи и язычники на кресте собрались вместе против Господа (Бога) и Христа Его (Деян 4,26). Таким образом Петр объединяет на кресте Отца с Сыном. Злословящие Иисуса тем самым злословили Отца (Пс 68,10).
• В Зах 11,13 говорится, что Яхве был оценен Израилем за тридцать сребренников, что применимо к цене Его предательства. То, что было сделано Ему, было сделано также и Его Отцу.
• В нескольких местах Нового Завета ясно просматривается связь между спасением и Богом, между спасением и Иисусом, когда Спасителем называется то Бог, то Иисус (1Тим 1,1; 2,3; Тит 1,3,4; 2,10,13; Иуда 1,25; 2Пет 1,1). В Деян 20,28 даже говорится о том, что на кресте Сам Бог пролил Свою кровь, приобретая Себе церковь. Павел же в Послании к Ефесянам говорит, что церковь была искуплена кровью Иисуса (Еф 1,6,7) – так сильно и ясно Бог явил Себя на кресте. Подобные места часто упоминаются в доказательство “Троицы” в том плане, что Иисус Сын = Богу Отцу, тогда как здесь просто говорится об одном и том же деле спасения, которое совершалось на кресте как Отцом, так и Сыном.
• Незадолго до смерти Спаситель говорил о том, что идет к Своему Отцу и придет опять после воскресения (ср. Ин 13,36,37 с Ин 14,28; 16,16,17; 17,11). В кресте Он видел соединение с Отцом, пришествие к Нему (слова, “иду к Отцу”, довольно трудно применить к Его вознесению на небо после воскресения). Кстати обратите внимание на то, что Он тут же говорит и о нашем пришествии к Отцу, что подразумевает наше несение креста, а значит и соединении с Отцом (ср. Ин 14,6 со ст. 4 и Ин 13,36).
• Жертвенник “Яхве Нисси” связывает Яхве с древом, древком знамени Израиля (Исх 17,15), на котором (то же самое еврейское слово, “нисси”) был выставлен медный змей, а значит, вознесен и Христос. Так что опять-таки получается, что Яхве был соединен с крестом Христа. Слова, “и нет иного Бога кроме Меня, Бога праведного и спасающего (Иисуса)... Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо я Бог, и нет иного” (Ис 45,21,22), очевидно, подразумевают змея на знамени, на которого, нужно было взглянуть, чтобы остаться в живых и спастись. И этот спасительный образ распятого Иисуса выставил для всех, естественно, Сам Бог.
• “Бог во Христе примирил с Собою мир” (2Кор 5,19) – слова, похоже комментирующий не естество, а смерть Господа Иисуса, ибо тут же говорится о том, что Христос умер за всех (2Кор 5,14). В смерти Господа был и Сам Бог. Возможно, что частично Господь подразумевал крест, когда сказал, что Он прямо возвестит об Отце (Ин 16,25).
• Упоминание того, что Иисус стоял перед Пилатом “на месте, называемом Лифостротон” (Ин 19,13), напоминает об Исх 24,10, где рассказывается о Яхве, под ногами Которого, при заключении завета с Израилем, была несколько иная “мостовая” (ибо таково значение слова “Лифостротон”). Примерно так же заключался и новый завет. В словах о том, что “в Нем обитает вся полнота Божества телесно” (Кол 2,9), легко угадывается намек на Самого Яхве так, как будто Он телесно обитает на крышке ковчега откровения, восседая между херувимами (4Цар 19,15; Пс 79,2). Ведь и Господь на кресте стал местом умилостивления (Евр 2,17), окропленным кровью очистилищем (т.е. крышкой ковчега откровения, Евр 9,5). “Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым” (Исх 25,22). На кресте Бог был в Человеке и открылся нам, заповедуя жить такой жизнью, которой нам повелевает жить кровь Его Сына. В пропятом гвоздями на кресте Иисусе можно обрести всю славу Божию, полное и совершенное Его откровение, а также свое искупление.
• В день очищения первосвященник кропил кровью крышку ковчега спереди, после чего переходил на другую сторону, чтобы и с другой стороны окропить ее. А это создает образ того, как будто кровь кропления является кровью Самого Бога, как будто Он Сам был принесен в жертву. В Деян 20,28 говорится, что Бог приобрел Себе церковь кровью Своею. Такова была сила откровения Его в Сыне.
• Последние главы книги Откровения очень часто упоминают Бога и Агнца вместе (например, Откр 22,3) – так Отец в жертвоприношении соединился в одно со Своим Сыном.
• Кровь в жертвоприношении за грех кропилась “пред Господом пред завесою святилища” (Лев 4,6,17), а “завеса” была образом умершей плоти Господа Иисуса. Когда во время жертвоприношения за грех кропилась кровь, завеса (плоть Господа Иисуса) становилась образом Самого Яхве. Кровь жертвоприношения изливалась “пред Яхве” (Лев 4,15 и т.д.) тем самым образно предсказывая то, как Сам Бог, преодолев пространство и время, “сойдет” ради того, чтобы кровь Его Сына была пролита пред Ним, в Его присутствии. И кто скажет, что откровение Божие в тот день в землетрясении и тьме не было личным присутствием Яхве на месте распятия? Над очистилищем, над крышкой ковчега откровения (образ Господа Иисуса в Послании к Евреям), между херувимами кропилась кровь, и там же Бог открывался и давал заповеди людям (Исх 25,22). Так что на кресте мы видим не только сущность Бога, но еще и слышим то, что Он говорит и заповедует нам.
• Мы оправданы многими вещами, которые тесно переплетены между собой: кровью Христа (Рим 5,9); благодатью и искуплением в Его крови (Рим 3,24); верой (Рим 5,1; Гал 2,16); именем Господа Иисуса и Духом Бога нашего (1Кор 6,11); признанием своих грехов (Пс 50,4; Лк 18,14). И все это вращается вокруг смерти Господа Иисуса, вокруг пролития Его крови, и тесно связано с именем Иисуса “Христа”, ибо на кресте нам является самая сущность личности Господа Иисуса. Но это также еще и тесно связано с Духом, с сущностью Бога. Ибо в этом обнаженном, истекающем кровью, высмеянном теле и Человеке, в Этой пролитой Крови была, есть и будет самая сущность всего того, чем для нас является Бог. Только на кресте во всей полноте и совершенстве был явлен людям Бог Вседержитель, и только крест, только кровь Иисуса, может заставить нас признаваться в соделанных грехах, что так необходимо для нашего оправдания.

Также тесная связь существует между “истиной” и крестом. Так в Пс 59,6 Божия истина сравнивается со знаменем (на котором был вознесен змей). Иоанн с трудом пытается словами донести до нас ту страшную и реальную истину, которой он стал свидетелем при кресте (Ин 19,35). Бог есть истина, а на кресте была явлена во всей полноте и совершенстве Его истина.

Предполагаю, что в Ин 1,14 существует своя хронологическая последовательность:

“Слово стало человеком” – рождение Господа;

“и жило среди нас” – Его жизнь;

“Мы видели Его славу, славу, которой наделен Единственный Сын Отца, полный милости и истины” – Его смерть на кресте (современный перевод). Иоанн видел славу Христа в Его прославлении на кресте (Ин 12,38-41; 12,28; 13,32; 17,1,5,24). Так что получается, что Иоанн начинает свое Евангелие с видения смерти Господа. Однако Иоанн видел также еще Его славу и при преображении (Лк 9,32), когда “они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить”. Так неразделимы были Его слава и его смерть. Иоанн, говоря о благодати и истине, часто ссылается на видение Моисея, когда ему было провозглашено имя Божие – Яхве, Бога многомилостивого и истинного (Исх 34,6). Имя Божие было, как никогда прежде, полно и в совершенстве явлено на кресте. Закон на кресте полностью уступил место благодати и истине происшедшим через Христа (Ин 1,17). Иоанн даже утверждает, что Сыном был явлен невидимый Бог (Ин 1,18), что является еще одним намеком на крест. Тем самым Иоанн как бы говорит нам, что если уж Моисей был “в страхе и трепете” перед явленной ему славой Господней, то и нам следует с подобающим благоговением приближаться к славе, явленной на кресте. Заметьте, как обнаженный, покрытый кровью и плевками Человек смог прославить Бога! Первосвященник Аарон, носивший суд грехов сынов Израилевых, – еще один образ креста, явленный в то время в одежде, служившей “для славы и благолепия” (Исх 28,30,2). И таким же, для всех имеющих духовное видение, был обнаженный Господь. Таким образом на кресте было прославлено слово, а распятый Христос стал свидетельством Божиим (1Кор 2,1,2).

В Ис 64,1-4 предсказано: “О, если бы Ты расторг небеса [и] сошел! горы растаяли бы от лица Твоего... Ибо от века не слыхали, не внимали ухом, и никакой глаз не видал другого бога, кроме Тебя, который столько сделал бы для надеющихся на него”. Последний стих цитируется во 2-й главе 1-го Послания к Коринфянам, где говорится, что “безумие” креста не принимается мудростью мира сего. Только смиренным духовным оком веры можно разглядеть то, что было в обнаженном позоре Голгофы, можно увидеть Самого Бога расторгшего небеса и сошедшего на землю, как того желали и как о том предсказывали верные. Так кресте в израненном теле Иисуса людям был явлен Бог.

Несколько ветхозаветных образов, предсказывавших распятие, говорят о мраке, или тьме, сопровождающей “сошествие” Бога, что сразу же напоминает о Его явлении на Синае. Так говорится о сошествии Самого Бога на землю. Моисей не мог видеть Его лица, он видел его только сзади, ибо ни один человек не может видеть лицо Его и остаться жив. Он видел лицо Ангела и разговаривал с ним так, как человек разговаривает с другом своим. То, что Моисей видел Бога только сзади, может означать, что он видел Самого Бога, сошедшего на землю. Ну, а если Он сошел на землю ради установления ветхого завета, то почему Он не мог сделать этого ради смерти Своего Сына? Думаю, что Он Сам был, Сам присутствовал на кресте. Кровь завета была пролита пред Ним точно так же, как многими веками до этого проливалась жертвенная кровь в скинии собрания, будучи тенью этой Жертвы. “Любовь (Божию) познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою” (1Ин 3,16). В Зах 12,10 (евр.) о Боге говорится так, как будто Он был распят на кресте, не в том смысле, что Он Сам умер на кресте, а в том, что Он был так совершенно и полно явлен в Сыне Своем (“А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Меня, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце”). Это было полное и совершенное явление Бога во Христе. Но помимо этого еще Сам Бог сошел на землю, дабы видеть и засвидетельствовать смерть Своего Сына. Неизмеримо огромное расстояние, отделяющее небо от земли, преодоленное Богом, чтобы сойти к кресту Христову, является самым обыкновенным чудом, чтобы понять которое, достаточно поднять глаза и посмотреть на ночное звездное небо.

Похоже, что 1Тим 3,16 был известным исповедальным стихом в церкви первого столетия, возможно он читался перед погружением в крещенскую воду. Но этот стих может также отражать и последовательность событий смерти и воскресения Господа.

1. “Бог явился во плоти” не только в жизни Господа, но и в распятии Его, ибо явление Бога особенно полно было видно в смерти его Сына (ср. 1Ин 3,5,8; 4,9 с Ин 3,16; Евр 9,26; Ин 17,6,26);
2. “оправдал Себя в Духе” – через воскресение (Рим 1,4);
3. “показал Себя Ангелам” – в гробу (Мф 28,2);
4. “проповедан в народах, принят верою в мире” (Мк 16,15,16);
5. “вознесся во славе” сразу же после того, как Он заповедовал проповедовать благовестие всему миру.

Такая последовательность событий подтверждает, что слова о том, что “Бог явился во плоти”, больше относятся к явлению Отца в распятом человеческом естестве Сына в последние минуты страданий, чем к Его рождению. Только на Голгофе был так полно и совершенно явлен Всемогущий Бог. На кресте людьми был презрен и отвержен Сам Бог, с презрением на кресте были отвергнуты и Его любовь, и самоотверженность.

О явлении Божием в распятии говорится и в других местах:

• Евр 9,26: “Иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира; Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею”.
• 1Пет 1,19-20: “...но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас”.
• 1Ин 3,5-8: “И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши (на кресте), и что в Нем нет греха... Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола”, что Он и сделал смертью Своею (Евр 2,14-18).

За одно стоит отметить, что явление Господа Иисуса также ожидается и в Его возвращение (Кол 3,4; 1Пет 5,4; 1Ин 2,28; 3,2). Таким образом видна четкая связь между крестом и Его вторым пришествием – каким Он был на кресте, таким Он и явится, когда вернется для суда. И в этом состоит объяснение того, почему хлебопреломление в память о кресте, является также напоминанием о том, что придется предстать пред Ним в судный день.

В распятом на кресте Сыне Божием был совершенно и полностью явлен Сам Бог. Любовь Христа была явлена на кресте, широту, долготу, глубину и высоту которой мы можем познать Его духом (Еф 3,18,19). А это место базируется на Иов 11,7-9: “Можешь ли ты исследованием найти Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя? Он превыше небес, - что можешь сделать? глубже преисподней, - что можешь узнать? Длиннее земли мера Его и шире моря”. Суть сравнения этих мест состоит в том, что постижение любви Христовой, недоступное невежественному в этом вопросе и непросвещенному уму, дает возможность уразуметь и совершенство Вседержителя, что было невозможно верующим Ветхого Завета. Такое познание было превыше небес, так что можно было сделать? И все же нужно признаться, что на деле у нас нет такой полноты знания и видения. Мы стремимся попасть в Царство, ибо только там во всей полноте станет возможным постижение Всемогущего так, как Его явил Своей смертью Его Сын. Единственно, что мы знаем, так это то, что на кресте был во всей полноте явлен Бог, дабы мы могли “совершенно постигнуть Вседержителя”. Ну, а если мы знаем об этом, значит нам надо постараться и постичь Его.

В Флп 2,6-9 описывается не смирение Господа Иисуса при рождении, как о том ошибочно толкуют почитатели Троицы, а смирение Его на кресте (обратите внимание на сходство с Ис 53). Только на кресте Он стал совершенным “образом Божиим”, и все же нашел в Себе силы для того, чтобы еще больше уничижить “Себя Самого, приняв образ раба”. В этом покрытом кровью и плевками смиренном рабе, мы видим самую глубинную сущность образа Божия. В моем понимании Флп 2,8 образ Божий, Сын Божий и равенство Богу – понятия равнозначные. Для Господа равенство с Богом было идиомой того, что Он был Его Сыном (Ин 5,18; 10,33; 19,7). Он, будучи Сыном Божиим, был образом Божиим, а потому и не почитал хищением приравнивать Себя Самому Богу, ибо Он уже похитил это равенство тем, что был Сыном Божиим. В словах, “не почитал хищением быть равным Богу”, не стоит видеть Его попытки во всем сравняться с Богом, так как здесь просто описывается Его высокое положение, как Сына Божия. Он был равен Богу в том смысле, что оба Они был едины духовно, а также, что Иисус был Единородным (единственным) Сыном Божиим.

Толкование этого места зависит от понимания слов, “быть равным Богу”, которые, по сути, являются идиомой “быть Сыном Божиим”, что, конечно же, не означает, что Иисус есть Сам Бог, как то понимают поклонники Троицы. На кресте Господь Иисус был образом Божиим, и в этом смысле, равен Богу, как Единородный Сын. И на кресте же Его образ “был обезображен паче всякого человека” да так, что этот образ не “привлекал нас к Нему” (Ис 53,14; 53,2). Это – образ Божий. Он был обезображен и искажен больше, чем когда бы то ни было, и в Нем не было вида, который привлекал бы людей к Нему в часы крестных страданий Сына Его. Распятый Господь Иисус, несмотря на то, что внутри Себя Он духовно чувствовал Себя рабом, был образом Божиим. В Своей душе Господь принял образ раба, ибо заботился больше о других, нежели о Себе (Флп 2,4,7). И в этом суть 2-й главы Послания к Филиппийцам, чтобы и мы имели дух Христов, который, несмотря на то, что Он был Сыном Божиим, уничижил, смирил Себя “до смерти, и смерти крестной”, дабы и мы могли стать сынами Божиими. Нам следует следовать Его примеру, как говорит Павел, который этим местом перечеркивает любые домыслы о “воплощении” Христа. Господь говорил, что для того чтобы возвыситься, человеку необходимо сначала унизиться (Лк 14,11), и именно об этом думал Павел, когда писал об уничижении Христа перед Его возвышением. Павел видел в жизни и смерти крестной Господа пример, которому всем нам нужно следовать. И если мы действительно следуем ему, то никогда не бросим всего лишь из-за того, что наши братья не хотят понять и по-настоящему оценить нас. Ибо именно в этом и состоит настоящая суть креста.

Господь принял образ раба (Флп 2,7) точно так же, как Он на последней вечери взял (то же слово, что и “принял”) полотенце и препоясался им (Ин 13,4). Связь между последней вечерей и 2-й главой Послания к Филиппийцам, где описывается смерть Господа на кресте, дает место предположению, что умывание Господом ног учеников было, так сказать, увертюрой, образом всей его жертвы на кресте. Рассказ о последней вечери начинается со того, что Господь возлюбил “Своих сущих в мире, до конца возлюбил их” (Ин 13.1), что само по себе, очевидно, относится к кресту, а потому Его служение во время последней вечери было образом самого креста. Как “приготовлялась” последняя вечеря, так и Господь на кресте “приготовлял” для нас место в Царстве (Ин 14,2). Как ученики не понимали того, что делает омывающий их ноги Господь, так они не понимали и значения креста (ср. Ин 13,7 со ст 36). Так что и здесь видна связь между умыванием ног и Его смертью. Однако Господь обещал, что настанет время, когда они поймут и значение умывания Им их ног, и суть креста – чтобы следовать за Ним.

Иоанн пишет, как Господь добровольно и охотно снял одежду Свою, чтобы умыть ноги учеников в том же духе, как он пишет и о том, как Христос добровольно и охотно положил (то же слово, что и “снял”) Свою жизнь на кресте (Ин 10,11,15,17,18), и как позже полагали Его, принесенное в жертву тело (Ин 19,41,42; 20,2,13,15). А потому Иоанн делает вывод, что как Господь снял (положил) Свои одежды, так и мы должны охотно полагать свои жизни за наших братьев (1Ин 3,16). То, что Им было сделано на последней вечери, заповедано делать и нам. Иоанн говорит о тех же самых одеждах как в Ин 13,4,12, так и в Ин 19,23. Надо отметить, что Господь видел в присутствовавшем на вечере человеке без одежды образ недостойного (ср. Мф 22,11 с Лк 14,16,17). Таким образом Он уничижил Себя до уровня грешника. Он специально рассказал притчу о грешнике, не смевшем поднять глаза к небу, чтобы образно показать, что значит настоящее смирение и уничижение ради последующего возвышения (Лк 18,14). И Он смирил Себя (Флп 2,8), принял образ раба и грешника и во время последней вечери, и на кресте, образом которого была эта вечеря. Когда Господь снял с Себя одежды и препоясался полотенцем, чтобы умывать ноги Своим ученикам, так и во время распятия, Он снял Свои одежды для того, чтобы послужить до конца как предателям и равнодушным, так и настоящим и преданным верующим. Господь знал о предательстве Иуды, что видно из описания последней вечери, (Ин 13,10,11,18,21,26). Так же и в 1Кор 11,23 подчеркивается, что вечеря Господня происходила со знанием о предательстве Иуды. Возможно, что как раз по этому нам все время приходится сталкиваться с неприятием, с предательством, с непониманием и пренебрежением со стороны своих братьев и сестер. И в этом заключается важная часть страданий Господа, которые Он заповедал нести и нам.

Господь Иисус “смирил Себя”, почему позже и Бог превознес Его (Флп 2,9), тем самым на деле явив то, что было ранее преподнесено Им в притчах (Мф 23,11,12; Лк 14,10,11). Господь Иисус на последней вечери смирил Себя до того, что Он не только отказался от положенного Ему по всем правам почетного места, но Он даже не занял и самого последнего, “приняв образ раба”, умывающего гостям ноги, которому вообще не положено было находиться за столом. Иаков, и Петр также видели в уничижении Господа на вечери и Его последующем возвышении пример для нашего подражания (Иак 4,10; 1Пет 5,6). А Павел идет в этом еще дальше, ибо он говорит о том, как он смирил самого себя ради того, чтобы его безнадежно слабые и неблагодарные братья были возвышены (2Кор 11,7). Очевидно, что здесь он подразумевал места в Евангелиях, где говорится о том, что нам, для того чтобы возвыситься, сначала нужно унизиться (Мф 23,11,12; Лк 14,10,11). Для Павла их возвышение было возможно через его унижение до их уровня. Ибо он не сказал, что он унижает себя, чтобы возвыситься. Он сказал, что унижает себя, для того чтобы возвысить их.