Если нам удастся разглядеть схожесть хлебопреломления с праздником Пасхи, тогда подробности ее, описанные в 12-й главе книги Исход, помогут глубже заглянуть и в истинное значение вечери воспоминания.

1. Так как Иудеи видели себя в теле и крови закланного агнца, то вместо Пасхи Иисус в гостинице заповедал делать хлебопреломление - так что и мы видим тот же образ на наших вечерях.
2. Совершая хлебопреломление, мы тем самым показываем, что хлеб является образом Его тела, а Он сказал, “если не будете есть Плоти Сына Человеческого... то не будете иметь в себе жизни”. Для любого Иудея упоминание о вкушении плоти ассоциируется с поеданием пасхального агнца, таким образом на новую Пасху мы едим хлеб - образ закланного Агнца.
3. Советуя Коринфянам не общаться с грешником, Павел говорит, что “Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою (с грешником, которого надо предать сатане, дабы очистить старую закваску, потому что “Я писал вам в послании - не сообщаться с блудниками”), не с закваскою порока и лукавства”. Здесь Павел уподобляет хлебопреломление, на котором грешник не должен причащаться Пасхе, со старой закваской греха.

Из Лев 23 узнаем, что на утро после празднования пасхальной субботы в жертву приносился первый сноп жатвы ячменя, “возношения снопа” пред Господом, что являлось прообразом воскресения Христа, а также того, что Он является первенцем из нас. Однако (что является сильным утешением) через несколько недель на праздник Пятидесятницы пред Господом возносилось иное жертвоприношение с двумя, но уже квасными, хлебами. Закваска всегда является образом греха и тления, а потому это образ Иудеев и язычников, которые благодаря победоносному воскресению Христа, несмотря на свое еще не полностью очищенное плотское естество от проклятой закваски греха, могут предстать пред Богом.

Лично я считаю, что в Новом Завете Бог изъявляет Свое желание, чтобы мы еженедельно совершали хлебопреломление. Ну, а если это так, тогда последующие семь дней, до следующего хлебопреломления, мы должны воздерживаться от греха, образно питаясь опресноками, бесквасным хлебом.

Каждый из нас празднует Пасху с различными чувствами и желаниями, однако, из-за того что Пасха включает в себя все виды жертвоприношений, нам необходимо подготавливать себя к нашим встречам воспоминания. Вкушение пресных лепешек, или хлебов, можно сравнить с хлебным приношением. Сжигание остатков после Пасхи можно сравнить со всесожжением. Святое вкушение агнца - с мирным приношением и кроплением кровью, которое во времена Езекии осуществлялось священником, кропившем весь народ, что напоминало кропление кровью при жертвоприношении за грех. А потому, когда мы ощущаем, что нуждаемся в прощении (ср. с жертвоприношением за грех), или когда наша душа рвется к Богу (жертва всесожжения), когда нам необходимо общение с Богом и с братьями (мирное приношение), или же когда мы чувствуем благодарность Богу, то всё это мы можем выразить через заповеданное нам хлебопреломление, через Пасху нашу, через Христа. Действительно ли наше хлебопреломление включает в себя все это - вопрос, над которым следует хорошенько подумать. Если наше вкушение образов на самом деле уподобляется вкушению Пасхи, тогда наше желание и стремление должны быть отображены во вкушении этих образов. Все, что отвлекает внимание от них, должно быть удалено в это время настолько далеко, насколько это только возможно.

Из Исх 12,11 видно, что Пасха елась всю ночь с таким тщанием, чтобы к утру от нее ничего не осталось. А потому нам необходимо извлекать максимальную духовную помощь и прощение, дарованные во Христе, еще до утра Его пришествия, когда будет уже слишком поздно молить о какой бы то ни было помощи. Из Вт 16,7 также видно, что Пасха праздновалась всю ночь: “Испеки и съешь на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, а на другой день можешь возвратиться и войти в шатры твои”. Когда был совершен впервые праздник Пасхи, Израиль в действительности вышел в ту же ночь из Египта. Вряд ли можно не заметить в описании этой Пасхи чувства усердия и тщательности, что так тяжело воспроизводятся в наши дни. И все же, либо мы все еще продолжаем обитать в Египте, либо выведены из него. В это время твое имя либо записано в книге жизни, либо нет. Либо не прощеные грехи остаются на тебе, либо нет. Это время существует для самого глубокого покаяния, для получения самого полного прощения, для доступа к самому близкому и беспрепятственного общения с Богом. Они ели Пасху стоя, опасаясь египтян так же, как мы опасаемся греха. Они ощущали присутствие Бога так же, как мы чувствуем среди своего собрания Самого Господа Иисуса Христа. Так и во времена Езекии народ праздновал Пасху первоначально приготовленную для того освященными священниками. Все в этой главе указывает на усердие, с которым необходимо было все делать. Им нужно было помазать косяки и перекладину двери кровью, препоясаться, обуться, держать свои посохи в руках и есть с поспешностью Пасху Господню. Им нужно было “взять” агнца, слово, которое в законе Моисеевом означает так же еще и насилие, и похищение. Так же и мы должны “восхищать” чувства жертвы Христа, дабы “восхитить”, почти силой, свое место в Царстве Его, ибо именно это значение имеет еврейское слово, переведенное как “выберите” в ст 21 = вытащить. Ведь и мы все также вытащены, ухватившись и держась за полу Христову, ибо только так, и не иначе, мы можем освободиться от своих грехов, от рабства и смерти Египта.

На вкушение Пасхи с перепоясанными чреслами (Исх 12,11) Петр смотрел, как препоясывание “чресла ума” нашего ради заповеданного собрания вместе (1Пет 1,13). Обратите внимание на то, как 1-е Послание Петра перекликается с Пасхой. Сравните страх в гл 1,17 со страхом египтян; гл 1,18 - с золотом и серебром, взятым у египтян; гл 1,19 - с Пасхальным агнцем; тленное семя в гл 1,23 - с закваской; гл 2,9,10 - с исходом из Египта ночью, с исходом из тьмы рабства к свету Синая, где они стали Его народом.

Однако во всем это были не только страх и усердие. В Исх 12,11 сказано, что они ели Пасху “с поспешностью”. Это еврейское слово употребляется в Библии исключительно в связи с Пасхой и происходит от однокоренного ему слова, “крот”, что наводит на мысль об упорном, постоянном и усердном копании. Исход из Египта происходил со тщанием, но без спешки. В Исх 12,33, где говорится о спешке египтян, стремящихся поскорее выслать народ Израильский, употребляется совсем другое еврейское слово, за которым скрывается страх египтян и паническое желание поскорее освободиться от этого народа. А потому и наш исход от всего плотского должен совершаться не в паническом страхе опоздать спастись, или же с чувством невозможности спасения, а в духе тщательного, постоянного и усердного углубления в заповеди Божии.

После Пасхи следовали семь дней, в которые подобало есть исключительно опресноки: “никакой работы не должно делать в них; только что есть каждому, одно то можно делать вам” (Исх 12,16). А это значит, что наша ежедневная работа должна ограничиваться заработком необходимого пропитания, чтобы все остальное время можно было посвящать всего себя размышлениям о путях Божиих и служению Ему. Жить в строгом соответствии этому - очень тяжелая духовная работа, вероятно именно по этой причине, празднование Пасхи называется “служением”, словом, которым обычно называется тяжелый рабский труд. Как будто тем самым говорится, что достижение нужного духовного состояния - дело, которое не легче того рабского труда, от которого они были освобождены. Так и во Вт 16.3 опресноки названы хлебами бедствия, которые в 1Кор 5,8 названы “опресноками чистоты и истины”, как будто чистота и истина без порока и лукавства в наших сердцах достигаются тяжелыми, “бедственными”, духовными переживаниями. А потому, чтобы совершить Пасху нам необходимо тщательно обыскать свой дом, тщательно исследовать свою душу, дабы в ней не нашлось чего-нибудь квасного, чего-нибудь, что возбуждает нашу гордыню, что побуждает нас не чувствовать свою ничтожность, мешает ощущать истинное смирение, что как-нибудь влияет на нашу искренность. Ибо гордыня обитает в нас от рождения, размеры которой не измеримо велики. Каждый раз, когда мы испытываем себя, необходимо находить в себе хотя бы немного квасного. Евреи исследовали свои дома в поисках квасного со свечами, а потому и нам необходимо заглядывать в каждый уголок своей души со светом слова Божия. Во времена Езекии и Иосии перед совершением Пасхи, по всей земле выискивали идолов, чтобы сокрушить их.

Праздник Пасхи был установлен для того, чтобы вспоминать о начале не только народа, но и каждого человека в отдельности. Пасха должна была напоминать “во все дни жизни твоей” об исходе из Египта (Вт 16,3), что было записано на 40-й год их путешествия, перед самым входом в Ханаан. Большинство из тех, кто вышел из Египта, к этому времени уже были мертвы. В этом стихе заключается главная заповедь для всех последующих поколений Иудеев, а потому Богу было угодно, чтобы во время Пасхи они сами ощущали себя, как будто это они вышли из Египта, а не их давно умершие предки. То же самое касается и нас: Христос умер за нас когда нас еще не было на свете, когда мы еще были грешниками. На кресте весь народ Божий был как бы искуплен из Египта, в перспективе спасен от греха. А потому на нашей вечери любви мы вспоминаем о закланном Агнце, закланном ради нашего спасения от греха, от державы диавола, упраздненной смертью Христовой на кресте. На вечери существует так много личного, о чем необходимо подумать, а потому при проведении вечери никогда не нужно спешить. Лучше потратить больше времени на размышления, чем, к примеру, на долгое чтение Библии, чтение, которое не имеет прямого отношения к хлебопреломлению.

В книге Левит содержатся удивительные подробности о празднике Пасхи. Священники должны были положить на жертвенник огонь, а на огне разложить дрова (Лев 1,7), из чего можно догадаться, что огонь на жертвеннике сначала разжигался постепенно. А это похоже на образ жизни нашего Господа (и нас), когда каждая часть ее сгорает, умирая на своем собственном кресте. Жертвоприношение рассекалось на части (гл 1,12), которые (что вытекает из употребления здесь в еврейском языке не к месту родительного падежа) были частями и приносящего жертву. Получается, что приносимая жертва была образом приносящего. Перед последним распятием плоти части жертвы омывались водой (словом). В Лев 1,15 (евр.) говорится, что при жертвоприношении птицы, священник должен был свернуть ей голову при помощи “гвоздя”, скорее всего деревянного колышка (ср. с крестом). Все это подразумевает Павел, когда в Рим 7 говорит о том, что находит удовольствие в законе Божием во внутреннем человеке, внутри себя, как бы видя себя всего разделенным на части в жертвоприношении Богу. И всё это побуждает задуматься о серьезнейшем исследовании самого себя. Затрагивает ли огонь ревности по дому Божию каждую часть наших душ приносимых нами на пасхальном жертвоприношении? Снедает ли она нас? Отражают ли наши лица, слова и поведение наше самораспятие? Или же наоборот, наша несерьезность, наша неспособность к духовному сосредоточению, наше нежелание долго гореть на жертвеннике Господа, говорят о том, что мы не похожи на разложенного на жертвеннике по частям животного, говорят о том, что мы не имеем духа Христа? При исследовании себя в нас должны возникать мысли о нашем отношении к деньгам, к выходным, к дружбе, о нашем отношении к самой жизни, к изучению слова Божия и к желанию проповедовать. Очень легко пойти на попятную, полагая, что наше спасение целиком зависит от благодати жертвы Господней, а не от наших дел. Однако, прежде чем довериться этим чувствам, давайте вспомним, что каждый из нас нуждается в совершенствовании. Если мы сознаем это, тогда мы будем готовы каждый день совершенствоваться, тогда чресла ума нашего будут всегда препоясаны, а сердце трезвиться и бодрствовать. Тогда мы будем лучше понимать как вкушать Пасху в наш дни, которые подобны нечистым временам Езекии, будем способны радоваться всю ночь этой долгой жизни, твердо ожидая призвания выйти из этого мира туда, куда нас призовут. В празднике Пасхи есть нечто удивительное, ибо такое великое спасение достигалось через простые вещи - через помазание кровью перекладин дверей и через закланного и изжаренного агнца, съедаемого всей семьей среди дома. Для того чтобы помазать дверь средних размеров необходима была вся кровь небольшого агнца, а потому и нам необходимо во время вечери ревностно употреблять все стороны жертвоприношения Господа, видимых в священных образах Его Тела и Его Крови. Слова, “пейте из нее все”, напоминают о том, как Израиль поедал все части агнца, даже тогда, когда их нутро непроизвольно сопротивлялись к принятию некоторых частей его (Исх 12,9).

Во времена Езекии и во времена Иосии были совершены праздники Пасхи, из которых и нам, если мы хотим чтобы наше хлебопреломление не было для нас осуждением, можно извлечь немалую пользу. Давайте поразмышляем над 2Пар 30.

Ст 21. “С великим веселием; каждый день левиты и священники славили Господа на орудиях, [устроенных] для славословия Господа”. То, что на Пасху пели псалмы сказано и в Ис 30,29, где прорекается о радостном времени спасенного Израиля, когда “у вас будут песни, как в ночь священного праздника”. Только один праздник отмечался ночью - Пасха, что говорит о том, что Израилю было знакомо веселое пение псалмов на этот праздник. А потому и действительность нашего спасения от грехов, или Египта, должна вызывать в нас истинное желание славословия и радости.

Ст 22. Левиты имели “доброе разумение [в служении] Господу” - т.е. у них было некое добротное знание Библии.

Ст 22. Семь дней они исповедовались Господу Богу (см. церковнославянский), тем самым признавая свои грехи.

Ст 23. Народом обладал неугасающий дух Пасхи, ибо “решило все собрание праздновать другие семь дней, и провели эти семь дней в веселии”. Так и мы часто выходим за дверь после вечери еще исполненные духом нашей встречи.

Ст 26. У них “было веселие великое”.

Очень подходит ко всем нам ст 19, ибо несмотря на то, что народ не был очищен так, как положено, а потому и не мог по закону праздновать Пасху, они дерзнули помолиться Богу с просьбой о милостивом разрешении совершить ее. Так и мы, хорошо сознавая всю свою недостойность спасения через распятие Христа, нашей Пасхи, закланной за нас, сознаем, что причащаясь образов Его Тела и Его Крови, стараемся не только следовать Его примеру, но и дерзаем спастись через Него, распиная наши похоти, распиная в себе каждую эгоистичную частицу. И мы не одиноки в нашем вечном недовольстве самими собой, ибо сказано, что во время Пасхи Езекии “много [было] в собрании таких, которые не освятились”, а также “многие из народа... не очистились” (ст 17,18), а потому и не могли совершить Пасху. Но по молитве Езекии и из-за того, что народ “расположил сердце свое к тому, чтобы взыскать Господа”, они, хотя и не по уставу, но все же ели пасху. Как видно, главным было то, что их сердца были расположены к Господу, их ум был препоясан, а дух бодр чтобы взыскать Господа. То же самое касается и нас. Если нами обладает такое же духовное состояние, то наши прегрешения будут прощены нам, и мы сможем радостно совершать наши вечери. Если мы расположим себя в правильном направлении, если наши сердца, наш ум и наша духовность будут склоняться в правильную сторону, тогда все наши отклонения будут забыты.

Еще одно описания праздника Пасхи говорит о том, что во время нее также приносилась и жертва всесожжения. Кожа с закланного агнца сдиралась (2Пар 35,11), что является прямым пророчеством о бичевании Господа. Во Вт 16 сказано, что пасхального агнца нужно было сварить на месте избранном Богом, тогда как в Исх 12 наоборот говорится, что агнец не должен вариться, а быть изжарен, из чего можно сделать вывод, что на Пасху также совершалась еще и жертва всесожжения. И именно так совершалась Пасха при Иосии (2Пар 35,8,9,13.16), когда князья дали 300 волов (не агнцев) “для жертвы пасхальной... и испекли пасху на огне, по уставу; и священные жертвы сварили в котлах, горшках и кастрюлях” (евр.; см. церковнославянский). Жертва всесожжения является образом посвящения, она приносилась по усердию вместе с закланным агнцем. То же самое должно быть и на наших вечерях, каждая из которых должна возобновлять наше желание служить Богу, служить по-настоящему, а не только на словах и лицемерно.

Жертва всесожжения разделялась приносящим ее ножом, что является образом того, как мы должны раскрывать свои души перед Богом. А потому среди исследования себя ради того, чтобы целиком сосредоточиться во время вечери на Иисусе, необходимо также уделить внимание и испытанию самих себя. Ибо жертвоприношение агнца неизбежно должно вести и нас к самопожертвованию.