Сама природа преломления хлеба приводит нас к сравнению его с ветхозаветным духом ревности, к Т-образному перекрестку нашей жизни. Коринфянам было сказано, что они своим хлебопреломлением возбуждают ревность Господа и поклоняются идолам (1Кор 10,22; перевод еп. Кассиана), что является явным намеком на “дух ревности”, о котором рассказывается в Числ 5. Сначала произносилось проклятие, после чего женщина пила воду наводящую это проклятие. Если она была преступна, тогда она пила эту воду “ко вреду ее”. Параллель, проводимая Павлом, создает образ невесты Христа, которая каждый раз при хлебопреломлении проходит испытание по закону о ревновании за трапезой Господней. А потому на вечере, перед тем как взять чашу, очень важно честно и без всякого снисхождения испытать всего себя - и не только последние несколько дней своей жизни.

Хлебопреломление приближает нас к кресту, который, в некотором смысле, является местом суда. Только два места есть рядом с престолом Господним - либо по левую, либо по правую сторону от Него, и от нас зависит, по какую сторону от Него мы окажемся, сидя за трапезой Господней. Чаша вечери несет в себе двойное значение - либо благословение (1Кор 10,16; 11,25), либо осуждение (Пс 59,5; 74,9; Ис 51,17; Иер 25,15; Откр 14,10; 16,19)⁽¹⁾. Почему у чаши двойной образ? Вероятно, потому что Господь установил евхаристию для того чтобы тем самым явить перед человеком два пути в приобщении чаши Господней - либо она является для нас чашей благословения, либо чашей осуждения. А потому на каждом хлебопреломлении каждый из нас все дальше шагает по одному, из избранных им путей. Воистину, брак, вечеря Господня, является местом, куда приглашены и отверженные (Соф 1,7,8; Откр 19,7), и искупленные (Откр 3,20) - по образу имеющей двойное значение чаши Господней.

Не будет выходом из положение и отказ совершать хлебопреломление. Одним из образов трапезы Господней в прошлом было мирное жертвоприношение. Решивший принести мирную жертву, осквернялся, если не приносил ее во время, а также попадал под осуждение, если приносил ее будучи нечистым (Лев 7,18,20). Так что человек либо очищался, либо осуждался. Третьего не дано. Если кто-то ел мирную жертву будучи нечист, он должен был умереть, люди “не должны навлекать на себя вину в преступлении, когда будут есть святыни свои” (Лев 22,3,16). То же самое касается и нас, ибо и мы можем “навлекать на себя вину... когда будем есть” недостойно за трапезой Господней, причащаясь чаши Его. Либо мы совершаем хлебопреломление, либо нарушаем заключенный с Ним завет. Когда же мы совершаем преломление хлеба будучи нечисты, мы также нарушаем завет. Таким образом уже сегодня, уже сейчас через преломление хлеба, мы предстает перед крестом и престолом Господа Иисуса. А это побуждает нас к нелицемерному испытанию самих себя. Если мы не испытываем самих себя и не знаем Христа, тогда мы не те, кем должны быть, “если, конечно, [мы] действительно смогли выдержать испытание” (2Кор 13,5; современный перевод). А потому испытание себя является контрольно-пропускным пунктом на нашем жизненном пути либо по дороге в Царство, либо по пути плоти. Если мы не испытываем себя, если не видим в себе Христа, то мы не выдерживаем испытание. У меня бы не хватило смелости высказать это в лицо любому из вас в проповеди перед хлебопреломлением... А вот Павлу хватило, ибо это важно, страшно важно и логично. В 1Кор 11,26 о хлебопреломлении сказано, как о заповеди, которую мы обязаны исполнять: “Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет”. Всякий раз, когда мы присутствуем за трапезой Господней, мы возвещаем миру сему смерть Его точно так же, как в Павле был видимый каждому предначертанный в нем, распятый Иисус Христос (Гал 3,1). Пасха также была предназначена, чтобы объявлять “что Господь сделал со мною” (Исх 13,8), искупая нас.

Когда народ возобновлял завет с Яхве (ср. с хлебопреломлением), то вновь подтверждалось согласие на осуждение при неповиновении Господу: “Проклят, кто не исполнит слов закона сего и не будет поступать по ним” (Вт 27,26). Если кто-то не повиновался закону, такой человек уже не мог избежать проклятия, осуждения себе.

Причащение хлеба и вина за нашей “пасхальной” трапезой является не только образом закона ревнования. Если Пасха совершалась нечистым, то такой человек был проклят. Однако человек должен был быть также истреблен от общества, если он не совершал Пасху, ибо на него также ложилось проклятие, если он совершал ее будучи нечист. А потому он никак не мог избежать этого праздника. Он обязан был совершать Пасху, и совершать ее в чистоте. То же самое касается и нас. Просто не преломлять хлеб, означает отказ от своих отношений с Господом. Ну, а если мы обречены причащаться за трапезой Господней, тогда нужно внимательно обыскивать все закоулки своего дома в поисках квасного, в поисках того малого, что порочно влияет на всю нашу духовную жизнь. Хлебопреломление заставляет нас испытывать самих себя, приводя нас на распутье двух дорог. Это Т-образный перекресток, являющий собой последний суд, что видно на примере Иуды на самой первой вечери. Господь взял кусок хлеба, обмакнул его в блюдо (согласно еврейским традициями, с уксусом) и подал его Иуде. Это был особый знак оказанного внимания и любви, так что совсем не удивительно, если Петр и Иоанн наблюдали за этим не без чувства зависти и ревности. И после того, как Иуда принял этот кусок, после оказания ему такого знака внимания и любви, в него вошел сатана - он пошел и предал Господа славы (Ин 13.27). Иуда, в этом хлебе и вине, столкнулся с безграничной любовью Господа и с Его ни с чем несравненным самопожертвованием, оказанным Им для самого ужасного грешника, и это столкновение лишь утвердило злое намерение его беззаконного сердца. Впрочем, к счастью для нас, любовь Господа и Его самопожертвование толкают и на другой путь. А потому мы можем спокойно выходить из-за трапезы Господней будучи вполне уверенны не только в своей греховности, но и в Его победе над ней, зная, что Его любовь останется непоколебимой, чтобы не случилось с нами на предстоящей неделе.

Испытание себя и, как следствие, осуждение себя, связывается с рассуждением о Теле Господнем, как будто рассуждение о Теле Господнем на кресте приводит к осуждению себя, а осуждение себя к рассуждению о Теле (1Кор 11,28,29). Нам нужно рассуждать о Теле Господа и испытывать, осуждая (одно и то же греческое слово) себя. Однако в Послании к Коринфянам Тело Господне это экклесия, Тело Иисуса. Судить себя означает рассуждать, судить о Теле Господнем (1Кор 11,29,30). А значит, наше спасение зависит от того, как мы сегодня судим о своих братьях и сестрах, как мы судим о себе, членах Тела Христова, членах экклесии. И здесь невозможно обойтись без любви.

Если мы, испытав себя, осуждаем себя сегодня, тогда Бог не осудит нас в судный день. Если мы отсекаем наши тела сейчас, Господу не нужно будет отсекать нас на суде (Мф 5,30). И в этом заключена жесткая логика. Если мы считаем себя невиновными, то осуждаем себя сами (Тит 3,11), если же мы сейчас осуждаем себя, то не будем, в конечном итоге, осуждены. Вот почему греческое слово, переведенное в 1Кор 11,28 “испытывает”, является однокоренным словом “искусные” в 1Кор 11,19 (а также в 1Кор 16,3; 2Кор 13,7; 2Тим 2,15). Осуждая себя, мы более достойно, более искусно начинаем судить о том, какими мы предстаем пред Богом. Именно поэтому существует такая прочная связь между нашим осуждением себя за трапезой Господней и осуждением на суде, на котором, хотя мы и будем осуждены, но спасемся по милости Господней (Иак 2,12; 3,1). Если мы не можем, или не хотим судить себя как должно ныне, тогда нас ожидает должное осуждение в судный день. А из этого следует неизбежный вывод, что уж лучше постараться испытывать и судит себя сегодня, чем быть осужденными в последний день. Однако то, что так легко понимается и сознается на духовном уровне, очень часто тяжело осуществить на душевном. Наше сегодняшнее осуждение себя в первую очередь необходимо не Господу, а нам самим. Когда неразумные девы поняли, что им не хватает масла (духовности), им, не в пример разумным, которые позаботились об этом заранее, было уже слишком поздно делать что-нибудь (Мф 25,13). В преддверии грядущего суда, прежде чем нас испытает огонь судного дня (1Кор 3,13), нам нужно самим испытывать и судить себя за трапезой Господней (1Кор 11,28).

(1) Очень часто двойственность значения видна и в еврейском языке. Например, одно и то же еврейское слово может означать как “благословение”, так и “проклятие”, как “блудники”, так и “освященные”.