35. Путь и проводники (Матфей 7:13-20)

Входите тесными вратами;
потому что широки врата
и пространен путь,
ведущие в погибель,
и многие идут ими;
Потому что тесны врата
и узок путь,
ведущие в жизнь,
и немногие находят их.

Берегитесь лжепророков,
которые приходят к вам в овечьей одежде,
а внутри суть волки хищные:
По плодам их узнаете их.
Собирают ли с терновника виноград
или с репейника смоквы?

Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые,
а худое дерево приносит и плоды худые:
Не может дерево доброе приносить плоды худые,
ни дерево худое приносить плоды добрые.
Всякое дерево, не приносящее плода доброго,
срубают и бросают в огонь.
Итак по плодам их узнаете их.

“Золотое правило” – это завершение учения Господа о пути своих учеников. После этого нечего добавить к формулировке истинной праведности; остается только показать, что жизнь и смерть основываются на том выборе, который необходимо сделать. Путь, или образ действия, показанный Иисусом, – это не этическое, философское руководство, потому что это допустило бы альтернативные теории более высокого или более низкого уровня, более или менее многочисленные; он же определяет вечную судьбу. Иисус внушает мысль о важности этого выбора при помощи трех пар метафор: Два Пути, Два Дерева и Два Строителя. Все они отражают идею, высказанную в первом Псалме, сравнивающем человека, у которого “в законе Господа воля”, с деревом, растущем “при потоках вод”, а нечестивых – с “прахом, возметаемым ветром”; на ту же мысль наводит и образ бури Суда, проверяющей работу строителей; а завершается это демонстрацией двух путей и судьбы, к которой каждый из них ведет:

Ибо знает Господь путь праведных,
а путь нечестивых погибнет.

Однако к этому Господь перешел от образа, содержащегося в другом месте Слова. Картина двух путей часто повторяется в Писаниях начиная со времени, когда Моисей поставил Израиль перед выбором [1]. Иеремия особенно и наглядно использует этот образ, когда говорит о том, что Иерусалим приговорен к завоеванию, и увещевает верующих оставить город и сдаться в плен, потому что для них путь в Вавилон в то время является путем жизни: “так говорит Господь: вот, Я предлагаю вам путь жизни и путь смерти” [2]. В целом же, однако, ветхозаветное употребление этого образа скорее подчеркивает характеристики “пути”, чем мысль о том, что он приведет к цели; он формулирует особенности и линию поведения как праведников, так и грешников. Многие комментаторы, оказывается, упустили из виду существующие исключения. Вот как сказано в притчах о “чужой жене”:

Дом ее ведет к смерти,
и стези ее – к мертвецам;
Никто из вошедших к ней не возвращается
и не вступает на путь жизни [3].

Для своей картины “пространного пути, ведущего в погибель”, Иисус несомненно использовал этот яркий образ из Притч. При этом он сделал одну очень яркую поправку: конец этого пути не просто шеол (еврейское слово, переведенное как “преисподняя”), место тьмы и бессильных мертвых [4], это – Геенна, место тех, кто осужден и погиб. Результат тот же: смерть, но в то время как Притчи показали конец, к которому приведет определенный образ жизни, Нагорная Проповедь подчеркивает, что это будет законная смерть, потому что она последует в результате Суда. Необходимо иметь в виду и другое отличие. Отрывок из Притч придает большое значение грехам плоти, Иисус же, применяя этот образ как основу для такового в Нагорной Проповеди, чрезвычайно расширяет его масштабы. Нагорная Проповедь делает понятными две вещи: первое, – то, что величайшие грехи: убийства, прелюбодеяния, лжесвидетельства, – являются, в конечном счете, грехами духа и “от сердца исходят”; и второе, – грехи рассудка: лицемерие, алчность, честолюбие, гордыня, хуления, – так же крайне губительны для вечной жизни, как и те, что ставят человека за черту общества. Самоуверенный человек, судящий других, идет широким путем в Геенну точно так же, как грешник; фарисей и блудница шагают одним и тем же путем, но у блудницы есть больше шансов повернуть назад.
О контрасте между хорошо протоптанной дорогой к внушительным главным городским воротам и заросшей тропой к незаметному входу в стене говорилось часто. “Тесные врата” впускают в Царство Божие, потому Иисус все время говорил, что “если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то не войдете в Царство Небесное”; в данном случае он выбирает тот же образ. У Луки смысл сказанного усилен контекстом, который построен таким образом, что вспоминается Притча о Девах. Здесь вход показан как дверь в дом, которая однажды будет закрыта, а тем, кто будет после этого неистово стучать, чтобы их впустили, Учитель скажет: “Отойдите от меня, все делатели неправды”. Затем Иисус объясняет смысл притчи: “Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царстве Божием, а себя изгоняемыми вон” [5]. Жизнь в Матфее 7:14 (“жизнь” в строгом смысле этого слова) является синонимом Царства, как это видно из описания Матфеем истории о молодом начальнике (“некто из начальствующих”) [6]. Жизнь, о которой идет речь, – это вечная жизнь; она противопоставлена “гибели” [7]: отрывок является великолепным примером того, как каждой фразе дано прямо противоположное соответствие. Учение Иисуса твердо основано на доктрине о человеческой природе и судьбе; в конечном итоге нет никакого промежуточного пути: люди должны либо “погибнуть”, либо “иметь жизнь вечную” [8].
Кто же направит ищущих по этому узкому пути? Многие могут предоставить им помощь, и некоторые из них могут оказаться лжепроводниками, которые слепы сами и ведут слепых к гибели. Как же их опознать? Внешне такой человек может показаться бесхитростным, как овца, с мягкими манерами и утонченным поведением. Он может прийти даже как будто посланник Бога, с видимостью полномочий и внешней праведностью. В сердце же его будет только одна забота: о себе. Эгоцентричные люди всегда являются истребителями других, поглощающими их энергию и подавляющими их личность; эгоизм таких людей может погубить не только жизнь ближних, но и жизнь тех, кто только должен появиться на свет. Такие люди – “лютые волки”, о которых Павел предостерегал старейшин Ефеса: “они войдут к вам ... не щадящие стада” [9]. Они “ласкательством и красноречием” обольщают сердца простодушных, и, таким образом, служат причиной разделов и ошибок [10]. Мы твердо уверены, что в этих высказываниях Павел прямо ссылается на слова Господа.
Один признак безошибочен, если использован правильно: дерево можно определить по его плодам. Вы не сможете собрать винограда с куста колючей акации. Она может быть в цвету и покрыта листвой, но, испытанная по плодам, она оказывается бесполезной. В Евангелии смысл “никчемный”, “неудовлетворительный” передан словом “худой” почти в современном его значении: “испорченный, разложившийся”; в притче о Закинутом Неводе слово “худой” применено к рыбе, выброшенной вон из-за того, что она не годилась в пищу. Таким образом, каждое дерево приносит плоды согласно своему сорту: “доброе” дерево дает “добрые” плоды, а никчемный сорт дает и плоды невкусные или даже ядовитые. Контраст сразу бросается в глаза, ведь в Палестине земля дает не только такие хорошие плоды, как виноград и инжир, но, как известно, “вероятно, нет больше ни одной страны на земле такой же протяженности, которая имела бы так много растений с шипами и колючками”. Они представлены не менее, чем 50 сортами и 200 разновидностями.
Как и многие другие образы, используемые Господом, этот имеет свою историю, начало которой – в более ранних книгах Писания. Иеремия заимствовал из Первого Псалма идею и, почти дословно, язык, но развил ее для того, чтобы показать как источники плодов, так и их разнообразные сорта. “Человек, который надеется на человека, – говорит он, – будет – как вереск в пустыне”; благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование – Господь. Ибо он будет как дерево, посаженное при водах... и во время засухи оно не боится и не перестает приносить плод. Лукаво сердце человека и крайне испорчено; кто узнает его? Я, Господь, проникаю в сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его”. Поскольку есть сердце, то должны быть и “плоды дел его” [11].
В Новом Завете, кроме Павла, Иаков придавал этому особенное значение, обращаясь к одному образу, чтобы подтвердить другой, а оба, фактически, родились из слов Иисуса. “Течет ли из одного отверстия источника, – говорит Иаков, – сладкая и горькая вода? Не может, братья мои, смоковница приносить маслины, или виноградная лоза смоквы: также и один источник не может на самом деле изливать соленую и сладкую воду” [12]. Он обращается к образу деревьев как к хорошо известной аксиоме, которая подтверждает другой образ: источника воды, последний же основан на мысли о том, что “от избытка сердца говорят уста”, которая связана со ссылкой на дерево и его плод в Матфее 12:32-37.
Иаков способен помочь нам в определении, что это за плод, который в такой степени не оправдал свой источник: является он учением или образом жизни? Ответ не так прост, как те, в которых естественно выбрать между тем или иным, во что хотелось бы верить. Увещевание Иоанна, обращенное к евреям и гласящее: “Сотворите же достойный плод покаяния”, потому что “уже и секиры при корне дерев лежат” [13], – относится в первую очередь к образу жизни. В Матфее 12, однако, где Иисус говорит с теми, кто возводит “хулу на Духа”, приписывая его работу “Веельзевулу”, слова являются составной частью обсуждения. Хотя иудейские лидеры не могли отрицать ценности его работы, они представили его как худое дерево, а потому он, говоря о себе, резко возразил: “Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым; ибо дерево познается по плоду” (стих 33). Когда же в следующем стихе он оборачивает тот же аргумент против них, их слова являются именно тем плодом, по которому они осуждаются, и именно они, а не Иисус оказываются худым деревом: “Порождения ехидны! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста”. Таким образом, они будут приговорены своими же словами, которые являются злыми поступками, бьющими ключом из злого сердца. Записанная Лукой Проповедь, произнесенная не на Горе, а “на ровном месте” [14], гораздо ближе по смыслу к этому отрывку, чем к Матфею 7:20; она связывает сказанное и с высказыванием о сучке и бревне, но в этом контексте ученик Христа призван проверить себя, испытав, каковы его собственные плоды.
Те люди, о которых предостерегались римляне, последователи Христа, стали причиной раскола внутри учения – здесь мы снова возвращаемся к посланию к Римлянам 6:17, где им было сказано освободиться от рабства греха послушанием “тому образу учения, которому предали себя”. Несомненно, это относится к иудеям, подобным тем, кто стал причиной такого количества неправильных шагов в Галатии, где они проповедовали искаженное Евангелие. В Ефесе Павел также “возвещал всю волю Божию”, но “лютые волки”, желавшие опустошить стадо Божие, были людьми, которым хотелось “говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою”. Такое точное сравнение с волками имеет отношение к людям, упомянутым в послании к Римлянам, которые “служат не Господу нашему Иисусу Христу, а своему чреву”.
Контекст послания Иакова также говорит о произносимых словах и их возможном эффекте, поэтому он начинает так: “Братья мои! не многие делайтесь учителями”, – и продолжает, предупреждая об ответственности за недостойное поведение такого органа нашего тела как язык. “Им, – говорит Иаков, – благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию”. Горечь же и столкновения происходят от “земной” мудрости, в то время как “мудрость, сходящая свыше... полна милосердия и добрых плодов”.
Суть состоит в том, что нельзя провести четкой границы между учением и образом действий. Слова – это поступки; учение – это жизнь. Во что человек верит, тем он и станет; другими словами, он демонстрирует своей жизнью то, во что он верит действительно, а не то, что является его официальным вероисповеданием. О человеке сказано: “Каковы мысли в душе его, таков и он” [15]. Если в умах людей ценность Евангелия милосердия снизилась, рано или поздно характер, формирование которого было его целью, должен измениться; если поступки людей отклоняются от требований Евангелия, то самому учению грозит гибель. Новый Завет постоянно внушает, что ложные учения несут на себе моральную ответственность; искаженная доктрина, в конце концов, способна привести к ошибкам в склонностях чувств и воли. Результатом (будущим, если не немедленным) может стать формирование других жизненных идеалов, а потому и других стандартов поведения. Это будут, возможно, и суровые нормы поведения, но они не будут нормами Христа.
Если мы теперь спросим: “Что же это за плоды?” – то ответ будет состоять в том, что это – все, что дерево рождает в виде слов и поступков. Пророки должны были подвергнуться испытанию и тем, что они предсказывали, и тем, как они поступали: если то или другое противоречило духу Христа и “истине”, являющейся истиной в Иисусе, то они были лжепророками и своекорыстными людьми, волками, а не овцами.
Примечания к главе 6.3

1. Второзаконие 30:15-20
2. Иеремия 21:8
3. Притчи 2:18-19, сравните с 7:27; 14:12
4. как в Притчах 7:27
5. Лука 13:24-30
6. Матфей 19: 16,17,23,24,29
7. Матфей 18:8-9: “войти в жизнь”
8. Иоанн 3:16
9. Деяния 20:29
10. Римлянам 16:17
11. Иеремия 17:7-10
12. Иаков 3:11-12
13. Матфей 3:8-10
14. Лука 6:43-45
15. Притчи 23:7