4. Царство Небесное (Матфей 5:3)

Портрет личности, который рисует Иисус перед своими учениками, это его собственный портрет. Для достижения совершенства, однако, даже от Иисуса требовалось пройти подготовку и приложить усилия, высшей точки которых он достиг в момент Искушения. Из этого испытания он выходит, проникшись волей Божией и находясь от нее в зависимости, что мы видим как в Заповедях Блаженства, так и во всей Проповеди.
Заповеди Блаженства – это не перечень свойств характера, проявляемых, одно за другим, разными людьми, вследствие чего некоторые из них достойны войти в Царство Божие. Нет, описывается один человек, рассматриваемый с разных сторон, но постоянно делается акцент на местоимения во множественном числе (“они наследуют”, “они Бога узрят”), чем подчеркивается, что, хотя совершенным примером такой личности является Иисус, описан также характер и каждого члена той группы людей, которая найдет свой дом в его Царстве. Они, и только они, смогут стать его гражданами.
Трудно найти такой термин, который точно выражал бы двойной смысл слова “царство”: царская власть и, одновременно, область, которой правит царь. Было бы неправильно сказать, что Иисус говорил только о политическом господстве. Мирское применение этого слова можно проиллюстрировать писаниями раввинов, где под “царством” подразумевается римское правительство в Палестине. Религиозный же смысл этого слова лучше всего открывается в еврейской молитве “Шема(?) Исраэль”. Дважды в день, ложась и вставая [1], набожный еврей повторял слова из Второзакония 6:4-5: “Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим...”; таким признанием верховной власти Бога и своей ответственности перед Ним молящийся накладывал на себя “узы Царства Небесного”. Этот глубокий смысл слова уходит корнями в Ветхий Завет. Вот что говорит о Боге Давид: “Господь на небесах поставил престол Свой, и царство Его всем обладает... Благословите Господа, все дела Его, во всех местах владычества Его” [2]. Этот отрывок воистину пророческий, он – высшая точка Псалма Искупления, но это не меняет его истинного смысла: “Господне есть царство, и Он – владыка над народами” [3]. В восточном сознании понятие “царство” является в высшей степени личностным, означая власть единого монарха, и лишь во второстепенном смысле – ту землю, на которую эта власть распространяется.
В то же время, эта высшая власть должна быть где-то проявлена. Именно в уникальной истории народа, принадлежащего Богу, должны мы искать библейский смысл слова “царство” [4]. Высшая власть выбирает вначале народ Завета и назначает его “царством священников”, в то время как он еще находится в пустыне; это также подразумевает землю, которая будет дана народу в наследие. Летопись рассказывает далее: несмотря на то, что люди были еще в пути, целью их была земля, ради которой Бог вывел их из Египта. И хотя не только ради земли Ханаанской были они освобождены от рабства, – ведь, как говорит Господь: “Я носил вас на орлиных крыльях, и принес вас к Себе” [5], – все-таки без земли, освященной Богом и обеспеченной Его обетованиями, Царство было бы несовершенным. С восшествием Давида на “престол Господа” сердце Царства оказывается в месте, выбранном самим Богом, и становится Его обителью, “городом Великого Царя”.
Понятие царства, таким образом, включает в себя, во-первых, власть царя, во-вторых, отношения между царем и его подчиненными и, в-третьих, территорию, на которой они проживают и где законы царя имеют силу. Но отношения могут существовать еще до приобретения земли, а царство Израиль, как политический объект, было основано на Завете. Без Завета не могло быть царства, особенно Царства Божьего. По причине такой сильной личной власти царство имело конституцию более глубокого содержания, чем у окружающих народов. Понятие Завета включает в себя систему законов, пронизывающую все стороны жизни нации и отдельного человека, а наблюдение за выполнением законов было поручено священству.
Восточная идея монархии особенно ярко выражена словами Матфея “царство небесное”. Это Царство Того, Кто восседает на небесном престоле, и здесь метонимия (замена одного слова другим) использована еврейской традицией для того, чтобы избежать прямого упоминания Бога. В то время как сам Иисус не был связан этим обычаем, он мог использовать это выражение, потому что, в целом, старался подчиняться традициям, а потому высказывание, взятое нами из книги Матфея, могло быть в действительности таковым, тогда как другие евангелисты употребляли слова “Царство Божие” для нееврейских читателей. Два этих выражения абсолютно однозначны.
Нас не должно смущать то, что еврейское представление о Царстве связано с постоянным ожиданием, если рассматривать сам дух пророческой надежды, того дня, когда “Господь будет царем на всей земле”. Это будет “проявлением” или “откровением” Божьего Царства, а потому Таргум (перевод Талмуда на арамейский язык) передает выражение “Господь будет Царем” словами “Царство Божие откроется”. На земле, находящейся под владычеством Рима, различие между “царством земным” и “царством небесным” было особенно тягостным. Зелоты, члены фанатической антиримской организации в Иудее первого века н. э., даже заявляли, что “узы Закона” освобождают их от “уз царства” (имелось в виду иностранное правление); однако, были и другие, такие как Симеон, с кротостью, но горячо ожидавшие “утешения Израиля”, которое стало бы также и проявлением миру Божьего царствования. Когда жители Галилеи, исстрадавшиеся под тяжестью налогов и незаконных поборов, захотели силой сделать Иисуса царем, потому что он накормил их в пустыне хлебом, они изменили известной надежде.
В своем учении Иисус проповедовал Царство Небесное [6], Благая Весть о котором должна быть оглашена везде [7] и стать призывом к покаянию [8]. Множество стихов содержит намек на то, что царство приближается [9]. Царство Божие описывается как порядок, куда будут помещены люди вместе с патриархами и пророками, Его подданными, и где они возлягут (или воссядут) все вместе за трапезою, о чем написано во многих местах Нового Завета [10]. В Царстве человек может оказаться великим или величайшим, меньшим или мельчайшим по сравнению с другими, и, согласно Даниилу 12:3, все праведники там “воссияют как солнце” [11].
Но Царство может быть “затворено человекам” неверными учителями, обманывающими людей и препятствующими доступу в него [12]. С другой стороны, люди могут быть приглашены и войти в Царство [13]. Когда Иисус был среди людей во плоти, Царство Небесное приблизилось и было среди его учеников [14]. Люди даже прилагали усилия, чтобы предвосхитить его [15], или, как сказано у Луки, “всякий усилием входит в него” [16]. Люди могут быть уже “недалеко от Царства Божьего”, быть достойными или недостойными его [17]. Царство нужно ревностно искать или бороться за него [18]. Оно может быть дано, но прежде, чем унаследовать его, люди должны его признать и принять [19]. Оно принадлежит тем, кто получает его либо как право на владение, либо как реальную собственность [20]. Оно уготовано этим людям [21].
Послание, вверенное ученикам, – это данные им “ключи Царства Небесного” [22]. Но наступит день, когда “двери брачного пира” затворятся перед “неразумными девами”, и люди могут быть изгнаны [23] или выброшены прочь [24]. “Сыны Царствия” – это либо те, кто требует его наследования, и они “будут извержены во тьму внешнюю”, либо те, в чьих сердцах послание, дающее ростки жизни, а потому они сами являются сынами веры [25].
Все приведенные выражения помогают нам понять смысл слов, произнесенных Иисусом. Царство – это будущий порядок, при котором осуществится все, обещанное отцам, а все люди, допущенные разделить это блаженство, станут одной духовной семьей. Это имеет историческую основу, ведь притязания потомков Авраама быть “сынами Царствия” подтверждены реально, в то время как на духовном уровне они были отвергнуты. Возможность для людей войти в Царство посредством веры является сутью Благой Вести; потому же, что пригодность человека для Царства определяется верой и характером, который она развивает, Послание является одновременно призывом к покаянию. Принятие Послания с верой, подобной детской, означает принятие самого “Царства”. С пришествием Царя “Царство” было среди людей. Его присутствие принесло им царскую власть, а приглашение войти в Царство было так настоятельно, и сама эта возможность – так безотлагательна, что, можно сказать, “Царство” было “навязано” людям силой. Несмотря на свободную волю людей отозваться на этот призыв или нет, несмотря на искреннее желание многих поскорее войти в Царство, оно застигло врасплох, подобно бедствию, тех, кто не был готов его принять.
Слово “Царство”, таким образом, многозначно. Первое и последнее его значение – это будущее правление Царя, под власть которого люди могут попасть путем суда, и это определяет весь остальной его смысл. Кроме того, это та сила, авторитет, высшая власть, которыми наделен Царь, и в этом смысле Царство было среди людей, когда он был с ними, изучая и испытывая их по отклику на его слова. Но Царство – это еще и то послание, посредством которого устанавливается связь людей с будущим порядком. Использование слова “Царство”, таким образом, является чем-то большим, чем простая метонимия, потому что послание является движущей силой, готовящей среди людей материал для формирования будущего Царства. Отношение к нему людей, принявших это послание, – больше, чем надежда: это – договор, завет. Царство и завет неразделимы для Божьего народа, а потому, даже во время испытательного срока, о них можно говорить как о собственниках: “их есть Царство”.
Основное значение Царства, как будущего порядка, делает его граждан кочевниками в сегодняшнем мире, которому они принадлежат не более чем их Отцы – государству Ханаан. Исаак, отказавшись от своих колодезей и оставив плодородную равнину ради голых холмов Беэр-Шивы, чтобы избежать раздоров, устанавливает для них образ жизни [26]. В этом свете, в словах Господа, они противопоставляются другим людям. Народ Завета отличен от окружения, в котором он живет, как чужестранец; по своим качествам люди Завета противоположны тем, кто ищет успеха в мирской жизни. Однако настоящее этих людей не менее резко отличается от их собственного будущего: в Царстве они будут возвеличены. Эти ясные, последовательные контрасты – между святыми и миром, между их настоящим и их же будущим – дают основу для Заповедей Блаженства и всей Нагорной Проповеди.
Примечания к главе 2.1

1. Второзаконие 6:7
2. Псалтирь 102:19-22
3. Псалтирь 21:29; 2 Паралипоменон 13:5; также параллель между “царством” и “владычеством, могуществом” – Псалтирь 144:11-13
4. Исход 19:5
5. Исход 19:4
6. Матфей 4:23; 24:14, где говорится просто о “Царстве”
7. Лука 9:60
8. Матфей 4:17
9. Лука 21:31; 22:18; 19:11; 9:27; Матфей 6:10; Марк 9:1
10. Лука 13:28-29; Матфей 8:11; Лука 22:30; Матфей 26:29
11. Матфей 5:19; 18:1,4; 11:11; 13:43
12. Матфей 23:13
13. Матфей 22:3 и т. д.; 5:20; 7:21; 18:3; 19:23
14. Матфей 10:7; Лука 17:21; Матфей 12:28
15. Матфей 11:12
16. Лука 16:6
17. Марк 12:34; Лука 9:62; 20:34
18. Матфей 6:33; 13:45; Лука 12:31
19. Лука 12:32; Марк 10:15; Матфей 25:34
20. Матфей 5:3; 19:14
21. Матфей 25:34
22. Матфей 16:19
23. Матфей 25:10; Лука 13:25; Матфей 22:13; Лука 13:28
24. Матфей 8:12
25. Матфей 8:12; 13:38
26. Бытие 26:12-23