Именно по этой причине в основных учениях одной настоящей веры существует ужасная сила. Со временем, по мере духовного взросления, мы приходим к “познанию истины” (2Тим 2,25), мы начинаем сознавать необходимость вести праведную жизнь не просто со знанием истины, а с признанием силы ее (Тит 1,1), в избрании жизни к “знанию истины, которая ведет к благочестию” (современный перевод). Таким образом истинное понимание тесно связано с праведной, благочестивой жизнью, если только мы применяем теорию на практике, в жизни. Соблюдение Пасхи, как говорит Моисей, только тогда имело значение, если она праздновалась с пониманием значения ее (Вт 6,20-25). Иоанн пишет о хождении в истине, о делании ее (Ин 3,20,21; 1Ин 1,6), ибо чистое учение не может существовать в отрыве от жизни. И в этом смысле Иисус был “истиной”, являя на Себе, в Своей жизни, пример всего Своего учения. Иуда пишет о назидании себя на основах, на началах той единственной настоящей веры, однажды преданной нам через благовестие. Титу было заповедано показывать “в себе образец добрых дел”, а “в учительстве... неповрежденность” (Тит 2,7). Тимофей должен был питаться “словами веры (намек на “слова” основ учения, содержащихся в “Положении о вере” первого столетия?) и добрым учением” (1Тим 4,6). Истинное учение обладает питательной силой для возрастания, это посаженное семя, возрастающее в плод добрыми делами. Основы Евангелия, или же начала учения благовестия о кресте, являются действующей, открытой мышцей Всемогущего Яхве (Ис 53,1). Нам нельзя сдерживать ее действие. “Только живите достойно благовествования Христова” (Флп 1,27). Вникая в себя и в учение, Тимофей спасал себя и других (1Тим 4,16). Это сказано так, как будто чистота учения и образ жизни зависят друг от друга, ибо сама наша жизнь отражает те учения, в которые мы верим. Нам необходимо прямо поступать (так же, как херувимы) “по истине Евангельской” (Гал 2,14). Правильно поступать, правильно вести себя, как видно, зависит от нашей веры в истинное Евангелие, или от нашего пребывания в истинном учении. И в этом заключается важность истинного учения. Израиль уклонился в жизни к беззакониям, потому что последовал ложным учениям.

Важность учения основ благовестия приносит духовный плод в обращенных (Кол 1,6). “Благовествование” в 1-й главе Послания к Колоссянам представлено как мощная сила, неудержимо действующая в жизни верующих. Оно приносит плод в конкретных делах (Флп 1,11). Благовестие дает нам знание того, как поступать “достойно Бога”, как приносить плод “во всяком деле благом... возрастая в познании Бога” (Кол 1,10). Таким образом мы обновляемся в познании, утверждаясь в своей надежде на спасение в разумении (Кол 2,2; 3,10). В еврейском языке слово “познавать” означает то же самое, что и “знать наверняка” (например, Нав 23,13). Так что в глазах Бога познавать, узнавать что-то, означает знать это наверняка. Поэтому знание того, что ты исполнился “познанием воли Его”, является подтверждением того, что ты живешь жизнью во Христе. А это, в свою очередь означает, что то, во что и как мы верим, имеет большое значение. А потому препятствовать “благовествованию Христову” равносильно в 1Кор 9,12 препятствию духовного роста других. Евангелие, “благовествование” является образом той духовности, которая появляется через слышание благовестия - настолько близки между собой благовестие и насаждение духовности. Нам необходимо поступать соответственно этому чистому учению, в соответствии с тем, что мы услышали в благовестии (Еф 4,4-6). Смысл же сохранять в чистоте основные учения благовестия заключается в том, что это приводит к настоящей, истинной любви и вере (1Тим 1,3-5). Тимофей должен был “увещевать некоторых, чтобы они не учили” ложным учениям, ибо целью этого увещевания является “любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры”. Именно это и составляет истинное Евангелие, настоящее благовестие, и именно по этой причине его необходимо отстаивать. Петр пишет о послушании “истине чрез Духа”, о нелицемерном братолюбии, о любви “друг друга от чистого сердца, [как] возрожденные... от нетленного, от слова Божия, живаго и пребывающего вовек” (1Пет 1,22,23). Под истинным, живым и пребывающим вовек слово Божием, Петр, конечно же, подразумевает Евангелие, истинное благовестие, порождающее любовь от чистого сердца, которая совсем не похожа на ту “любовь”, которой изобилует мир сей. А это значит, что здесь Петр благовествует о том, что истина приводит к истинной любви. В этом заключается важность учения. Однако насколько же часто мы употребляем эту истину не по назначению, употребляя ее к разделению и разжиганию вражды и ненависти между братьями...? Иоанн много пишет о борьбе, однако все его писания сходятся на одном и том же, на главной борьбе, на борьбе между светом и тьмой, между любовью и ненавистью, между истиной и заблуждением, между жизнью и смертью. Отсюда борьба за чистоту учения приравнивается борьбе между любовью и ненавистью. И потому-то любовь так тесно переплетена с чистотой учения. Так же и Павел, подобно Иоанну, соединяя воедино защиту истинного учения с духовностью, говорит о необходимости применения его на практике в жизни. Ниспровергая замыслы “и всякое превозношение, восстающее против познания Божия” мы можем пленять, завоевывая “всякое помышление в послушание Христу” (2Кор 10,3-5). Вот почему “такую важную роль в спасении человека играют те мысли и представления, в которые он верит. Ибо они являются корневой системой из которой произрастают его отношение ко всему и его повседневные дела, питаемые и поддерживаемые соками этой системы”⁽¹⁾.

Перед крещением Ефесяне познавали Евангелие Христово, которое не благовествовало им плотские пути жизни, беззаботную жизнь с пустыми, тщетными мыслями. Основное учение проповеданного им Евангелия, носило чисто практический характер (Еф 4,17-27). Более того, новое вино благовестия губит человека, содержащего его без изменений свой жизни (ср. с мехом), без обновления ее. Новая заплата Евангелия разрывает человека на части, если он не обновляет своих ветхих одежд. Закваска - хороший образ благовестия, ибо, если не оказывать ей должного внимания, она производит в человеке ужасные действия. Если законы истины лежат мертвым грузом в нашей жизни, то они оказывают губительное влияние на нее.

Мне думается, что многие из классических неверных учений Христианства, отвращающих людей от “церкви”, просто пренебрегают очевидными интересами людей и учением Иисуса, о чем так просто и доходчиво написано в Библии. Люди просто не понимают важности учения. Ужасы ортодоксального ада, безудержные фантазии о небесах, тщетные надежды на чудеса, страх перед многочисленными бесами... все это, как я думаю, не понуждает людей следить за тем, как они живут, не заставляет их контролировать свои отношения, свои чувства, поведение и мысли. Если наше понимание благовестия замешано на вере, а не на исключительно одном голом знании учения, тогда существует реальная сила, которая вполне может изменить и нас и всю нашу жизнь. Более того, если мы своей жизнью, своим поведением, самими собой будем являть людям эту силу своего понимания Евангелия, то мы тем самым сможем обратить ненабожных, но думающих людей. Однажды практический результат ложного учения был хорошо характеризован следующими словами: “Многие религии своей угрюмой и напористой теологией побуждают людей действовать враждебно и агрессивно... и тому хороший пример - Исламская вера в Джихад, в священную войну. Наши предки верили, что ведьмы были воплощением зла и служили диаволу. Веря в это, а также в то, что Бог постоянно воюет с сатаной, они, естественно, считали, что эти далеко не святые создания заслуживают единственного достойного их наказания - смерти. Сжигавшие ведьм на кострах были неплохими людьми и не были отбросами общества. Просто они находились под влиянием и воздействием губительного учения веры. Они искренне верили в бесов и в то, что бесноватые несли зло и были опасны. В любом случае, те бесноватые были осуждены Богом, а потому не было причин, мешающих принести их в жертву”⁽²⁾.

Каждый раз, как только речь заходит о наших учениях, все мы склонны впадать в ипохондрию, ибо всем нам свойственно говорить о них, объяснять их одними и теми же словами и выражениями, тогда как поэтичность мыслей этих учений почти полностью ускользает из нашего внимания - настолько все эти учения известны и знакомы нам. Именно поэтому появляется чувство скуки и тоски при мысли, что нужно еще раз, с самого начала, слушать и толковать все те же, так хорошо знакомые нам, слова и выражения. Мы думаем, что все они нам очень хорошо знакомы. И в некотором смысле так оно и есть. А может быть, все таки, мы знаем их не так хорошо? Может быть они знакомы нам лишь поверхностно? Может быть мы “стоим в истине” только потому, что пока не представился случай “упасть” куда-нибудь в сторону от нее? Ведь точно то же происходило и при ветхом завете. Соломон призывал своего сына: “Милость и истина (общепринятая идиома для обозначения обетований, данных Аврааму) да не оставляют тебя: обвяжи ими шею твою, напиши их на скрижали сердца твоего” (Пр 3,3). Маленькое семя Евангелия Царства может возрасти в огромное древо Царства (Лк 13,18,19). Очень легко уничижить силу этого зерна, этого семени, ибо, как кажется, именно об этом и говорит притча Господня. Я серьезно думаю, что каждому из нас необходимо время от времени снова и снова возвращаться к изучению основ учения одной единственной веры. Павел в Послании к Евреям говорит, что ему снова нужно полагать основание учения благовестия, чтобы снова возродить их к покаянию (Евр 6,1-4). Во 2-й главе этого же Послания содержится краткий список самых главных и основных учений одной веры, а также говорится о том, как эти учения влияют на нашу жизнь, если, конечно, мы всерьез верим, а не только знаем их.

Бог будет действовать в нашей жизни так, что мы увидим “силы его”, увидим важность учения, которые заложены в основах тех постулатов, которым мы были научены перед крещением. Нам придется пережить то, что было пережито Иовом. Ибо ему были знакомы все верные уставы и постановления, он правильно понимал праведность Божию, что Он может послать испытания на нас, невзирая ни на наши моральные устои, ни на наше “праведное” поведение. Однако как раз на него, на его жизнь и обрушились все те несчастья и беды, которые он до этого допускал лишь теоретически. И под конец он приходит к выводу, что до этого он о Боге только “слышал слухом уха” теперь же, под конец, его глаза увидели Его. То, что он пережил от Бога в этой жизни, благодаря основам учения и его правильному отношению к ним, было прообразом того, что, как он знал, ожидает его в Царстве (ср. Иов 42,5 с Иов 19,25-27). Если верить Пс 118,34, то повиновение напрямую зависит от правильного понимания: “Вразуми меня, и буду соблюдать закон Твой и хранить его всем сердцем”. Чем больше мы понимаем, зачем нам нужно соблюдать то или иное постановление, тем нам легче подчиняться ему. Давид просил Бога объяснить ему Его слово, ибо боялся, что он недостаточно послушен ему (Пс 118,135,136). И в этом видно его стремление ввысь. Понимание ведет к повиновению, однако познание в жизни путей Божиих дарует нам еще большее понимание тех заповедей, которые мы соблюдаем: я “стал разумнее всех учителей моих, ибо размышляю об откровениях Твоих. Я сведущ более старцев, ибо повеления Твои храню” на деле, в жизни (Пс 119,99,100). Заповеди, суды Божие помогают нам в жизни (Пс 119,175). “Путь Господень - твердыня для непорочного” (Пр 10,29). Заявления в нашем сообществе о том, что кто-то понимает слова Божия (даже формально) намного лучше всех остальных, должны вызывать тревогу. Если верить Давиду, то глубокое понимание теории приходит лишь с глубоким проникновением ее в жизнь. Боюсь, что нам дано лишь знать о том, что было сказано Давидом, но не “разуметь” сказанного им.

Все сказанное мною о знании, конечно же, не означает, что лишь одно оно может спасти человека. Суть искушения в Едеме состояло в самой мысли, что спасти может просто дерево познания. Тогда была предпринята попытка сравняться с Богом, а это, по словам 2-й главы Послания к Филиппийцам, было тщетной верой в то, что одно лишь обладание знанием, или же истиной, позволяет нам играть роль Бога. И мы, со своими исключительным уделением внимания истине и правильному пониманию, особенно склонны впадать в это первое и главное искушение.

Несмотря на это предупреждение мы покаялись и уверовали в Евангелие (Мк 1,15). Важно то, что здесь не сказано, что мы сначала уверовали, а потом покаялись, ибо обращение означает жизнь в вере в Евангелие. Вера действует через любовь, и это естественно, ибо само естество того и другого побуждает к действию. В Посланиях Иоанна вера переплетена с любовью настолько, что понимаешь, что одно невозможно без другого. Обладание настоящей верой означает, что мы “не обленились” (Евр 6,12), ибо крепкие объятия нашей врожденной лени разжимаются под властным повелением веры действовать. И это так, ибо “в истине” одной веры мы обладаем такой побуждающей силой, которой не обладает никакая другая религия. Я бы предпочел называть основные учения Евангелия не необходимым минимум знаний, а необходимым минимумом того, что нам предписывается делать. Коринфяне сами сначала решили собрать пожертвование для своих бедных Иудейских братьев, когда же они потеряли к этому интерес, Павел написал им, что первоначальное их желание было вдохновлено “за покорность исповедуемому (ими) Евангелию Христову” (2Кор 9,13). В Евангелии Христовом прямо не говорится о необходимости помогать деньгами бедным в Иерусалиме. Однако Павел, судя по всему, полагал, что в Евангелии все таки было сказано об этом, что именно к таким делам побуждало исповеданное ими Евангелие.

Еще и еще раз вера и дела объединяются вместе. Как утверждает Павел в Послании к Римлянам, Авраам был оправдан верой... и делами - добавляет Иаков. Впрочем, еще в Бытии написано, что его вера была вменена ему в праведность (Быт 15,6), тогда как в Быт 22,15-18 сказано, что Господь благословил его за то, что он “сделал сие дело”. Сотник кротко говорил Господу: “Я недостоин... потому и себя самого не почел я достойным”, - и Господь одобрил, но не его кротость, как можно было бы ожидать, а его веру. Эта вера пришла к нему через смирение, которые соединены между собой примерно так же, как вера соединена с любовью в Посланиях Иоанна. Женщина, омывшая ноги Господа, и тем самым явившая преданность Ему, услышала похвалу за свою веру, ибо Господь разглядел за тем, что она делала главное - веру. Есть некое очарование в том, что спасение происходит через веру, чтобы было по милости (Рим 4,16; Еф 2,8). Вероятно именно поэтому Аввакум (гл 2,4) говорит, что жизнь верою является полной противоположностью жизни в гордыне. Жизнь в вере, вера в благодать, является жизнью в смирении. И здесь сходятся воедино все духовные плоды. И в этом смысле спасение не зависит от дел. Но если все же мы поймем, что такое на самом деле чистая благодать, поймем, что Богу угодно спасти нас невзирая на все наши дела, тогда мы поверим в нее. А если поверим, то будем жить активной жизнью смиренного служения Господу, и не ради своего собственного спасения, а лишь в благодарность за веру и за обширность дарованной нам благодати, высоту и широту которой не дано постичь ни одному из людей. Мы будем жить, служа Господу, живя верою (Авв 2,4). Если мы по-настоящему понимаем и принимаем пути Божии, то будем ходить по ним, ибо не ходить, не поступать по ним, означает отвержение их (Иез 5,6). И это - самое важное в учении.

(1) Neville Smart, The Epistles of John (Birmingham: CMPA, 1980) p. 71.

(2) Jerry Harris & Melody Milam, Serpents In The Manger (New York: Barricade Books, 1994) p. 27.

Оглавление