Джон Томас родился в 1805 году, в том же самом, что и Эппс. Сын довольно беспомощного служителя культа, молодой Томас не выказывал серьезного интереса к религии. Часть своего детства он провел в интернате и был отдан в ученики к хирургу в четырнадцатилетнем возрасте. Корабль "Маркиз Веллесли", на котором он эмигрировал в Америку, потерпел крушение; он спасся, и это стало поводом дать обет сначала исследовать, а затем и следовать истинно христианскому образу жизни. Самые первые контакты в США были с "Реформацией". Так называли Кэмпбеллитов, теперь это Последователи Христа. Но Александр Кэмпбелл, организатор "Реформации", более интересовался созданием широкого христианского союза без доктрин, членство в котором не зависело бы от приверженности к определенному учению. Джон Томас был настроен совсем иначе; по духу он тяготел к средневековым Братьям – подчинение честному пониманию богодухновенных библейских истин, не "исправленных" поздними учениями и церковными преданиями.

Он иногда говорил, а о нем это говорили еще чаще, что зрелые его взгляды на Писание были целиком обязаны результатам изучения одной только Библии и ничему больше. В этом его можно сравнить с Джоном Биддлом, говорившем примерно то же самое. Заявление Томаса, безусловно, звучало правдиво; его исследования были беспристрастны в максимальной степени. Он имел независимый и открытый склад ума и ни за что не присоединился бы к искусственной теологической школе. Тем не менее, как и в случае с Биддлом, трудно не прийти к заключению, что помимо Библии на него влияли и чисто внешние, подсознательные, факторы.

Невзирая на непрерывные лекции и переписку дискутивного характера, он очень много читал. Как ему это удавалось – ведь он постоянно находился в разъездах, остается загадкой. Работы уже сознательного периода показывают его знакомство с Платоном и другими греческими писателями, с христианскими авторами 3-го и 4-го веков, средневековой историей, с поэзией Бернса; он читал оригиналы изданий Реформации 16-го века; наизусть цитировал Мильтона, Ньютона, Хоббса, Лока и других авторов 17-го века; знал гиббсоновскую "Историю Римской Империи". У него были обширнейшие познания главных трудов о библейских пророчествах за последние 70 лет, включая Бичено и некоторых малоизвестных авторов. Он "переварил" в себе феноменальное количество современных ему книг, трактатов, газет и журналов на темы пророков, миллениума и по общерелигиозным направлениям.

Исследование Откровения
Середина 19-го века явилась периодом ажиотажа в изучении апокалипсиса христианами, приверженцами Библии. Джон Томас занялся этими вопросами со всей страстью, и его труд увенчался написанием трехтомника "Эврика", который был издан в несколько приемов в 50-х и 60-х годах. Замечено близкое сходство между "Эврикой" и "Апокалипсисом" Элиота, изданного в 1884 году. Томас, разумеется, был знаком с Элиотом, но "Эврика" отнюдь не явилась слепком "Апокалипсиса" потому, что все основные положения работы Томаса были опубликованы им еще до появления книги Элиота.

И "Эврика" и Элиот черпали свои материалы из общих источников, отсюда и сходство интерпретаций. Источники просматриваются через Ньютона, Биддла и Брениуса далее в глубь веков к Братьям. В те времена указ императора Фердинанда о преследовании Братьев уже принес им неисчислимые страдания, поэтому исторически соотнесение "Откровения 16" с Веной было более уместным, чем об этом можно было бы говорить позже, в конце 19-го столетия. Турция, в свою очередь, почиталась пугалом Европы, и ее роль так же легко идентифицировалась Откровением.

Томас разделял с ранними Братьями схожее понимание по "Откровению 11" – об убиенных свидетелях: они представлялись ему остатком правоверных времен Реформации 16-го века, разве что он знал об этом больше Братьев благодаря возможностям исследовать материалы всех предыдущих веков. Вероятно, именно благодаря последнему обстоятельству Томас подчеркивал роль гугенотов. Здесь он находился в явном затруднении, т.к. не разделял доктрин последних и не соглашался с применением оружия; следовательно, в этом месте его интерпретация имеет натяжки. Если бы он больше знал об истинных взглядах Братьев (и связанных с этим перенесенных ими лишениях), он отвел бы им более значительную роль в своих комментариях.

Цитаты из ранних авторов
Несмотря на недооценку Братьев, нельзя сказать, чтобы он знал о них очень уж мало. Он никогда не отводил себе роль единственного, кто относился непредубежденно к раннехристианским источникам и пришел к тому же определению "примитивного христианства". Рассматривая "дело" 16-го века об "анабаптистах – как их невежественно характеризовали", он убежденно говорит, что они "спасли Правду от вымирания". Цитируя Мильтона, Ньютона и других авторов 17-го века, Томас подчеркивал свое теплое отношение к вековым традициям. Он полагал, что воскрешал этим не только оригинальное христианство, но и веру 17-го столетия, извращенную затем в 18-ом, и в подтверждение приводил символ веры Баптистов 17-го века (см. главу 14 настоящей книги –прим. переводчика).

В дополнение к этому признанному историческому родству у Томаса можно отметить и другие связи с родственными душами прошлого. При этом упоминаются некоторые журналы, издаваемые в Рочестере, Нью-Йорк. Томас получал, по крайней мере, один из них и полагал (как оказалось, безосновательно) усовершенствовать свои взгляды с их помощью. Он рассматривал их как стоящих на тех же позициях, что и он. Не менее трех раз посетил он район реки Иллинойс на Среднем Западе и установил контакты с уже упоминавшимися группами независимых христиан, имевших родственные с ним убеждения.

Эти контакты не привели к каким-то прочным связям, проявлялись даже столкновения на почве захвата лидерства. Одни ассоциировали себя с Томасом, другие объединились в то, что позже стало именоваться в США Конференцией Церкви Бога (Авраамовой Веры) со штаб-квартирой в Орегоне, штат Иллинойс. В истории этой общины, написанной Хэтчем, указывается, что работы Томаса "замечательно согласовались" с ее установками. Ввиду постоянной устремленности групп к сектантству, слабой организации федеративной структуры и приверженности местных старейшин к личному лидерству, маловероятно чтобы между ними могло существовать полное согласие в доктринах и практике. Томас продолжал поощрять создание общин, основывавшихся на его взглядах, выраженных в журнале "Вестник Царства", но они были с самого начала слабо организованы и, хотя одна часть их приняла название "Крещеные Верующие в Царство Божье", а другая – "Библейские христиане", единодушия все не было, и цели ставились самые разные.

Гражданская война в Америке подталкивала к выбору своего имени. Верный своим принципам, Томас с единомышленниками отказался принять участие в военных действиях. В Ричмонде, штат Вирджиния, он публично изложил свою позицию:

"Если Южные и Северные Методисты, Баптисты, Кэмпбелллиты, Пресвитериане, Епископальные христиане и Паписты (католики) согласны вышибать мозги друг другу, пусть они доставят себе это удовольствие, но позвольте истинным христианам не вмешиваться в драку, не достойную святых".

Братья во Христе
Джон Томас традиционно для себя не признавал возможности проявлять личное лидерство, и выразил это в своем Вестнике как важный элемент веры, при этом он воспользовался статьей Гратана Гвинеса, с которым он никаким иным образом связан не был. В 1864 году имя Братья во Христе или Христадельфиане было зарегистрировано в Региональном Суде в Орегоне, Иллинойс, при этом было подано соответствующее заявление о присвоении этого имени их религиозной общине в качестве официального. Любопытно, что, выбрав это название совершенно независимо от других коллег, Томас не подозревал, что оно было в точности такое, как данное триста лет назад в Швейцарии при таких же обстоятельствах. Братья отказались "служить в армии и флоте любого правительства". В 1865 году в Сенат США была представлена петиция с просьбой об освобождении от военной службы членов общества.

Через шесть лет после официального утверждения Братьев во Христе или Христадельфиан Джон Томас скончался в предместье Нью-Йорка. Он был противоречивой фигурой; стиль его выступлений отличался агрессивностью и остротой. Одних он доводил до желания польстить ему, другие при тех же условиях приходили в ярость, но он никому ничего не навязывал, а в полемике не давал пощады. Активные ученики того времени, по его словам, могли быть спокойны пропорционально своему безразличию к принципам. Из-за противоречивости его натуры теперь трудно нарисовать достоверный портрет к его характеру, и то сказать, где бы он ни появлялся с лекциями, мир и спокойствие там долго не восстанавливались. "Он был скромен, добр, отечески настроен". "Он был спокоен, мягок, отзывчив, внешне сдержан, абсолютно лишен аффекта или желания придать своей фигуре значительности". "Он был самый бескомпромиссный, упрямый, самолюбивый догматик из всех существовавших; склонный к высокой самооценке, умнейший и раздражительный неблагожелатель". В самом деле, разносторонняя личность!

Он был неизменно теплым в отношениях с друзьями, но, часто предаваемый ими, стал холодным и сдержанным с оппонентами и малознакомыми людьми. Знавшие его поближе почти неизбежно становились лучшими товарищами. Воспоминания и теплые отзывы о нем до сих пор сохранились в стране табачных плантаций – в штате Виржиния – в местах его активного проповедования. В 1968 году автор имел счастье беседовать с одним человеком, посещавшим его лекции. Томас был широко известен среди плантаторов Виржинии и Мэриленда постоянно находящимся в дороге, красноречивым и убежденным в своем деле человеком. Большим другом и неоднократно выступавшим в защиту доктора – он даже спасал Томаса от разъяренных слушателей – был широко известный в южной Виржинии под прозвищем "ходячая Библия" Альберт Андерсон, – праправнуки Андерсона и до сих пор являются Христадельфианами, проживающими в той же местности.

В широте познаний и жажде знаний Джон Томас соперничал с Эппсом, правда, превосходил последнего в целеустремленной концентрации энергии и лучшей организованности характера. В типичном двух-трех месячном лекционном туре он нередко наговаривал 120-130 часов в выступлениях на самые разные темы. И крайне редко могло произойти, чтобы он неаккуратно обошелся с библейской цитатой или исторической справкой, которыми изобиловали его лекции. Он всходил на ораторскую трибуну без всякой показной манерности и редко затруднял себя обычными предисловиями. "У пророков сказано…" – начинал он сходу и сразу развивал и анализировал тему во всей широте.

"Открывшаяся тайна"
От того, что пророчества занимали большую часть "Надежды Израиля" и "Эврики", часто упускается из виду широта его интересов. Наиболее ясные и сбалансированные по содержанию работы в основном можно найти в издаваемой им периодике. Одна из небольших работ, "Открывшаяся тайна", возможно, наиболее фундаментально представляет целостность его взглядов на христианскую веру. Отличаясь по стилю и в порядке изложения, взгляды эти в основном такие же, как у Биддла в "Двойном катехизисе" и в "Религиозной Вере" Фолкела, а также в символе веры ранних Братьев. Знаменательно, что порядок изложения изменен по сравнению с апостольским кредо, а начинается с рассмотрения веры Авраама, следует через "новый завет" и приходит к последнему суду. Следующий отрывок весьма характерен для Томаса середины 19-го века:

"Бессмертие указывает на невозможность смерти. Бог есть единственное существо, над которым принцип смерти никогда не был властен. Бессмертие состоит из жизни и невозможности для тела разлагаться; следовательно, бессмертие можно определить как жизнь, явленную через тело, не подверженное гниению. Алмаз не гниет, но и не живет, значит он не бессмертен. Язычество определяет бессмертие как частицу божества, присутствующую в каждом человеке, передающуюся по наследству и имеющую свою личностность плюс сознание после смерти! Библия, тем не менее, не дает повода для такого самомнения, а описывает бессмертие как "жизнь и неподверженность гниению через Евангелие" или "жизнь вечную через имя Христово". Бессмертие обещано только оправданным именем Христа – достойным его".

"Бессмертие дается божественной силой восставшим из могилы, достойным – по суду – славы и чести быть принятым в царстве Божества, которое и наступит вслед за судом. В этот промежуток времени будет восстановлен Израиль, и мертвые тела встанут из могил и обретут сознание; это будут избранные Христом Братья из умерших ранее, а к ним присоединятся и те, кто на момент событий будет находиться в состоянии обычной жизни. Они облекутся в нетленные дух и тело, кои будут ниспосланы им с небес; это произойдет в мгновение ока и сделает их одной субстанции с Отцом и Сыном".

Совершенно другой подход имеет более позднее издание "Разговор о Вечной Жизни". Оно хорошо иллюстрирует многогранность характера автора. Здесь просматривается значительное сходство стиля и методов изложения с лучшими работами раковских авторов, таких как Виссоваты. Тема книги преподносится "четвертым положением" (они идут в книге по порядку) данной работы: "Вечная жизнь – дар Божий через Христа Иисуса этому миру, хотя и на определенных условиях". Для выработки этого "четвертого положения" он использовал 23 отрывка из Нового Завета в качестве "доказательств".

"Теперь я, не колеблясь, заявляю, что эти отрывки доказывают обусловленность дара вечной жизни. Выражения типа "если", "тот, кто", "пока", "кто бы то ни было", "взяты из многих", "тем, кто", "чтобы вы могли", и т.д. – все есть условные".

Миссионерская деятельность
Джон Томас много путешествовал по Штатам, Канаде и Великобритании. Его биография, написанная Робертом Робертсом и дополненная более поздними авторами, издается в том же виде и в наши дни. Все, что относится к его жизни после крещения в 1847 году в Ричмонде, штат Виржиния, можно найти в этой книге. Только из уважения к этой замечательной работе, а не из желания преуменьшить его вклад так мало – всего одна или две – упоминаются иные биографии. В своих неустанных поездках по Америке во время жестоких событий гражданской войны – и через сто лет не утратившей ореола славы, – ему часто приходилось проезжать через разрушенные виржинские села при еще не умолкнувшей канонаде. В эти трудные обескураживающие дни он показал храбрость и набожность, достойные предтеч из 16-го века. Его чувствительная душа буквально изболелась от увиденных зверств войны, и неудивительно было узнать о страстном желании вновь пересечь Атлантику, чтобы в родной Англии воспользоваться более широкими возможностями для несения Слова.

Другой причиной можно назвать непонятную ограниченность американцев, – для некоторых из них остальная часть мира просто не существовала. Он жаловался, что все "новости" для среднего американца составляли внутриполитические известия из Белого Дома и местная скандальная хроника. Простые английские рабочие оказались более внимательными его слушателями во время длиннейших лекций на темы, связанные с комментариями к мировым событиям в свете апокалиптических ожиданий. Несомненно, многие самые волнующие моменты его жизни были связаны с приездами в Англию.

Апогеем его проповеднической деятельности стал цикл лекций на тему обновления мира, прочитанный им в городском зале Глазго, Шотландия. Громадная аудитория, вмещающая 6.000 человек вечер за вечером заполнялась до всех возможных пределов, а на улице все еще оставалось "великое множество, не сумевших попасть в зал". Окрыленность он, безусловно, ощущал, тщеславие – ни в коем случае. Надо еще помнить, что Томас появлялся перед аудиторией еще не в качестве лектора-христадельфианина, – в то время он еще оставался противником деноминаций. Но именно с этой кампании началась работа над "Надеждой Израиля". Можно считать почти случайным тот факт, что после той кампании в Глазго осталась христадельфианская экклесия, существующая и поныне. Ведь он не делал никаких усилий для организации своей секты, а на публикацию этой книги его буквально подталкивали после одного вечера в Пэйсли, являвшимся в то время оплотом миллениаризма в Британии. Еще одним незабываемым опытом оказалась возможность выступить перед разношерстной публикой законодателей и прочих обитателей Капитолия штата Виржиния. В Виржинии и по сей день проживают праправнуки посетителей тех незабываемых вечеров.

Можно удивляться, почему уцелели общины, созданные трудом Томаса, а Беггс и Эппс были забыты. Причин этому две. Первая – длительная связь с Кэмпбеллитами; только годы спустя он разошелся с ними на почве разногласий по основным доктринам. Он использовал их как подходящую платформу, как Павел использовал синагоги, до поры до времени. От них у него осталось много друзей, как и из других независимых групп среднего Запада Америки и Шотландии.

Второй причиной можно считать крещение Роберта Робертса. Джон Томас был хорошим проповедником, но он не ставил себе целью создание реальной организации Христадельфиан. Он считал, что если "принципы правды" овладели сердцами большого числа мужчин и женщин, то любовь, а не организация построит здание каждой "экклесии". Он не любил подпорки, как он это называл, и презирал недалеких людей, более заботившихся о технической стороне дела и обычно имевших непомерное самомнение вследствие такой "активности", нимало не заботясь о постоянном обновлении духовной евангельской основы своих интересов. Он часто напоминал более практичным индивидуумам, что если владение правдой отсутствует (или правда не владеет им), то никакая организация не будет для него плодотворной. На долю Роберта Робертса – динамичного абердинца – выпало заложить основы общины. Это является свидетельством незыблемости принципов, которые сейчас излагаются на этих страницах, что, хотя Робертс, не в пример своему учителю Джону Томасу, мало что знал о большинстве людей, событий и идей, с которыми они имели дело, все же экклесиальная структура, стиль жизни, вера и практика ее не претерпели существенных изменений.

Заканчивая описание работ и личности Джона Томаса, надо сказать, что самой природой своих верований он был обречен на враждебность со стороны современников. Но всегда, а особенно на склоне лет, он не любил отплачивать тем же, хотя это было бы в духе времени. То, что он более напоминал характером людей, упоминаемых в начале книги, видно из следующей молитвы:

"О, Господь Бог небесный, милостивый и милосердный Отец, чем можем мы отплатить Тебе за Твою доброту? Ты назначил день, когда будешь судить праведность мира через Христа Иисуса! Да святится имя Твое святое. Мы все будем судимы Его судом, а не людским. Затем все, скрываемое людьми, выйдет на свет, и тайные мысли откроются – для оправдания или для порицания! Ты, Боже, видишь нас всех, ибо все сердца открыты пред Тобой! Если Ты видишь во мне что-то недостойное в Твоих глазах, пусть я буду предан в руки тех, кто жаждет моей погибели! Пошли мне терпения перенести их неправедность, верностью и настойчивостью победить их греховные дела; и пусть слово правды о надежде на прославление Евангелия Иисуса утвердится в этих странах; пусть те, кто теперь препятствует этому, по невежеству своему и неверию, найдут милосердие Твое, покаявшись в своем упрямстве и верой очистивши сердца свои, дабы они могли быть приняты в день прихода Господа! "Прости им, ибо не ведают, что творят"; и пусть все найдут широкий вход в Царство будущего века, во славу великого имени Эммануила! Аминь! Аминь!"