4.3. Смирение Евангелия Обычно делается два совершенно правильных заключения: • Несмотря на свое знание истинного Евангелия, Христадельфиане, в большинстве своем, не активны в проповеди его, особенно на индивидуальном уровне. Прежде, чем мы начали помещать свои первые робкие объявления, пресвитериане первыми наводнили Африку. Свидетели Иеговы и Баптисты проникли в Восточную Европу до того, как большинство из нас узнало о существовании на карте таких городов, как Вильнюс и Киев. • Активность проповедования часто ассоциируется с гордостью. Типичная картина: американский проповедник на полном стадионе, повествующий о своих жизненных переживаниях: “Я такой-то… да я разэтакий”. Или же “хорошо подготовленный” юный христадельфианин, зажавший в углу католика и “избивающий” его стихом за стихом. Очень легко впасть в гордыню, зная, что мы правы, а они нет. И мы знаем об этом. Сильные проповедники Чтобы не впасть ни в одну из этих крайностей и находиться между гордостью и стыдливым молчанием в проповедовании, рассмотрим некоторые примеры, чтобы узнать, что двигало проповедовать следующими людьми: • Исаия, понимая свою никчемность, говорил: “Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами”. Он ощущал, что он достоин проклятия. Но Ангел успокоил его: “Беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен”, – сказал он и предложил ему проповедовать Израилю. На что последовало: “Вот я, пошли меня” (Ис.6:5-8). • Охваченный духом Исаии, Петр пал к ногам Христа: “Выйди от меня Господи!”. На что Господь ответил: “Не бойся, отныне будешь ловить человеков” (Лк.5:8-10). Так глубокое осознание своей греховности стало причиной того, что Петру была поручена проповедническая миссия. По той же причине ему было поручено учить слову при первой встречи с Христом, после его отречения (Ин.21:15-17). В ответ он стал проповедовать возможность прощения грехов, даже тем, кто далек от Бога (Деян.2:39). Когда он так благовествовал, то он вероятно, сознательно или нет, но вспоминал ту страшную и позорную ночь, когда он “издали” следовал за своим Господом и, отдалившись, отрекся от Него (Мк.14:54). • Неверующим и жестокосердым ученикам, сразу после упреков Христовых, было дано гораздо большее поручение – идти проповедовать Евангелие по всему миру! Эти упреки должны были вызвать мучительные стоны у них от своей слабости. Иначе и быть не могло. Сын Божий упрекает Своих друзей. И тут же: “Идите по всему миру”. Они были смеренными людьми, а потому и сделали это. • Павел так же признал свою глубокую греховность перед тем как ему была поручена его миссия, хотя он и начал тотчас после своего крещения проповедовать в Дамаске, еще перед тем как Христос поручил ему делать это (Деян.9:20 ср. 22:17-21). Через много лет он пишет: “Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам” (Еф.3:8). А потому он и делал это “со всяким смиренномудрием” (Деян.20:19). В Деян.22:19-21 написано, что ему было стыдно за свое прошлое да так, что он хотел отказаться от даваемого ему поручения проповедовать: “Я сказал: Господи… я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах… и Он сказал мне: иди… к язычникам”. Вероятнее всего изменение его имени с Савла на Павел (“маленький”) произошло в его первое миссионерское путешествие (Деян.13:9), в знак принятие его смирения. О себе Павел говорит, что он был призван Богом благодатью Его и тут же говорит, что уже он благодатью призвал галатов к Христу (Гал.1:6 ср. ст.15). В ответ на свое призвание по благодати Божией, он начал благовествовать, призывая людей к той же самой благодати, по сути, рассказывая им о том, что Бог сделал для него. • Если и был когда сам по себе сильный человек, то этим человеком был Иоанн Креститель. Но и он, в связи с проповедью Христа говорил, что не достоин понести обуви Его (Мф.3:11). Носить обувь была обязанность вестника, глашатая. Он знал, что он вестник Христов и, тем не менее, открыто признавал, что он не достоин этого. Можем ли мы иметь такое же глубокое благоговение? Ведь мы находимся в аналогичном Иоанну положении. Хотя он и проповедовал Христа, он не думал о себе, как о составляющей части чудного тела невесты Христовой, почитая себя всего лишь за “друга жениха”, который мог лишь видеть счастье обрученной пары, но не участвовать в нем (Ин.3:29). • Несчастный Легион немедленно вскрикнул пред Сыном Божиим: “Что Тебе до меня, Иисус”? Но чуть позже он был обращен и был послан свидетельствовать дому своему (тяжелейшая из всех проповеднических работ; Лк.8:28,39). • Евангелия были написаны тем же самым языком, каким евангелисты благовествовали его. Матфей, перечисляя учеников Христовых, добавляет о себе, что он был мытарем (Мф.10:3), хотя во всем его Евангелии, в его благовестии другим , о его недостойности мало что сказано. • Самарянка у колодца ощутила сильное чувство стыда, когда поняла, что Христу известны все ее грехи. С овечьим смирением, из-за того, что она жила в грехе, она призналась: “У меня нет мужа”. Она была обращена прямо у колодца. Тут же “женщина оставила водонос свой и пошла в город (нам предлагается посмотреть на нее со стороны), и говорит человекам (что примечательно): пойдите, посмотрите Человека… не Он ли Христос?” (Ин.4:17,28,29). В ее словах смешивается энтузиазм со скромностью: “Пойдите, посмотрите Человека…”. Многие вновь обращенные имеют эту особую смесь. Подчеркивается, что люди уверовали этой женщине, потому “что Он сказал ей все, что она сделала” (Ин.4:39). А Он перечислил ей все ее прошлые грехи (4:18,19). После чего, в несравненном смирении, она пошла к своим знакомым и пересказала им теми же словами, все то, о чем они говорили. Он показал ей ее грехи, а ее признание своей греховности заставило ее смело свидетельствовать о Нем. • Павел похоже, описывая собственный опыт неослабевающей ревностной проповеди Божьего благодатного прощения, полагает, что и его сотоварищами по благовестию движут те же самые чувства, что и им: “Сего ради, имея служение сие, потому что помилованы были , не унываем ” (2Кор.4:1). • Так же и Исаия предсказывал, что когда Израиль познает свое прощение и спасение, то он естественно начнет возвещать “в народах дела Его” (Ис.12:1-5). Это станет причиной свидетельствования Израиля во время тысячелетнего царства. • В Ветхом Завете также есть ряд примеров проповеди слова после осознания глубины своей греховности (Иона; Манассия – 2Пар.33:16; Иосия – 2Пар.34:29,32; Навуходоносор – Дан.3:29; 4:2). • Но величайшим ветхозаветным примером, после своего греха с Вирсавией, остается Давид. Такой глубины моральное падение в глазах всего Израиля, перед окружающими народами, не говоря уж о собственной семье! После этого ему уж совсем не пристало бы наставлять кого бы то ни было. Любой мог спасовать на его месте, но он устоял. Во всех псалмах, связанных с Вирсавией, явственно видно желание Давида разделить познанную им благодать Божию с другими (Пс.31; 50:14). Представьте себе его отношение к проповеди! В его манере речи должно было сквозить истинное смирение. Очень трудно подыскать еще кого-то, как Давид, с его жизнью и словами, которые бы пронизывала искренняя ревность о Боге. Почему мы не проповедуем так, как надо? Итак, мы возвратились к поставленному нами вопросу. Почему мы не проповедуем так, как надо? Если учесть все примеры, перечисленные выше, то нам нужно признать как факт, что мы просто по-настоящему недооцениваем серьезность нашей греховности. Мы смотрим на себя, как на безобидных шалунов. В конце дня мы не ощущаем реальность нашего неповиновения Богу, мы не чувствуем какой вред причиняет нам грех или безразличие к делам Божиим. Возможно, что мы слишком очеловечиваем Бога, уподобляя Его нам, не слишком обеспокоенных грехами, успокаивающими себя тем, что грешные мысли не то же самое, что дела. Однако всё, что было сказано Богом Израилю, очевидно касается и нас, живущим в этом мире, где грех почитается за ничто и где Бог никогда открыто не производит суда Своего: “Ты это делал, и Я молчал; ты подумал, что Я такой же, как ты. Изобличу тебя и представлю пред глаза твои грехи твои (на суде)” (Пс.49:21). Великие грешники Если мы хотим достичь настоящей духовности (и не только в проповеди), в нас должно присутствовать истинное признание вины своего беззакония. Любой намек на гордыню или на безразличие в проповедовании может оказать серьезное влияние на наше вечное будущее. Глядя на Давида или Павла, мы можем даже думать, что мы не так глубоко пали, как они. Конечно, мы можем быть во многом лучше, чем они… Но не любить брата своего, значит по-настоящему убивать его – любой увидит в нас искры ненависти. А потому мы можем познать силу покаяния и горячее желание разделять благовестие Божией милости. Так должно быть, иначе бы Павел не упорствовал бы в своем обращении и ревности, чьему примеру он и призывал нас следовать (1Тим.1:15,16). Мы грешники не из последних. Это наш род распял Господа славы, Его Кровь есть и на наших руках. Обратите внимание на встречающиеся местоимения в Ис.53. Это “мы”, проповедующие Евангелие креста, те кто ни во что не ставил и осудил Спасителя, и те чьи грехи были прощены Богом, примирившим нас с Ним. Вот почему нам нужно ревностно и смиренно проповедовать распятого Христа (Ис.53:1,2,3,5,6). Итак, нам не нужно понуждать самих себя к проповеди. Город, стоящий на верху горы, и это очевидно, не может укрыться. Проповедование должно естественно истекать из нас, от нашего собственного испытания Божией благодати. Большая часть нашего проповедования должна посвящаться Божией благодати, а не глубине наших ощущений ее. Мы проповедуем не себя, а Христа, как Господа нашего и Спасителя. Давайте со всей серьезностью испытывать себя, с большей отчетливостью сознавать святость Божию и отвратительность греха. Если мы сможем сделать это (если только сможем), наше проповедование, наш стиль речи, сила убеждения, даже само тело будут отмечены одной печатью – печатью смирения. См. также Занятие 2.12. Греческий и церковнославянский. Церковнославянский. |
