2. Искреннее заблуждение?

Существовал также и искренний элемент недопонимания в толковании. Если читать Новый Завет с учетом хронологической последовательности, то можно заметить, что со временем о Господе Иисусе говорится все лучше и возвышеннее. Например, в Евангелиях Господь Иисус очень часто называется «Сыном Человеческим», однако в конце Нового Завета так Он называется всего лишь один раз. Марк, написавший первое Евангелие, никогда не называет Иисуса «Господом». «Господом» Его, как правило, называет многими годами позже, Павел. В Евангелии от Иоанна, написанном после всех Евангелий, о Господе Иисусе говорится более возвышенным языком, чем в других, более ранних Евангелиях. Возрастающее понимание величия Иисуса, возможно, лучше всего отражено в Откровении, самой последней, написанной по вдохновению книге Нового Завета, где Иисус превозносится выше всего. Как Павел, так и Петр, говоря об Иисусе, все тщательнее и тщательнее подбирают с любовью слова, описывающие Его величие. Логично предположить, что эта тенденция продолжилась и после их смерти, ибо верующие также всё лучше и лучше начинали сознавать, что плотник из Назарета, на самом деле был Сыном Божиим, а ныне – превознесенный на небе и земле Царь. И, как последняя капля, звучат слова Роберта Робертса, сказавшего в 19-м столетии, что «невозможно превознести Христа слишком высоко». Но (и это очень важное «но») речь о превозношении Иисуса теряет всякий смысл, если в Иисусе видеть ипостась «Троицы». Я заметил, что почти все заблуждения возникают не предумышленно, чисто на психологическом уровне. Одно дело видеть в Иисусе Бога, и совсем другое видеть в Нем ипостась «Троицы». Думаю, что такие искренние заблуждения неосознанно основывались на стремлении к упрощению. Очень трудно поверить, что человек, рожденный со всеми человеческими слабостями и пороками, мог быть совершенным; что из уст палестинского иудея могли исходить слова Бога Вседержителя. Для нас это непостижимо, ибо и мы простые люди, а чтобы и мы могли стать, как Он, быть подобны Самому Богу, так это вообще немыслимо. Нам сказано, чтобы мы подражали Ему, а как мы можем Ему подражать, если надо начинать с самого сокровенного «я», что неизбежно повлечет за собой неудобства, трудности, а то и страдания. Если же Иисус только выглядел как человек, а был на самом деле Богом… совсем другое дело. Если Он не Человек, а Бог, то мы не сможем Ему подражать во всем.

- Необходимо также помнить, что все попытки выразить человеческим языком величие Господа Иисуса, того, что Он сделал, Кем Он был, и Кто Он есть, заранее обречены на неудачу. Можно, нарушая грамматические правила, писать относящиеся к Нему слова с большой буквы (как это и принято в синодальном переводе), но и это не может передать всего, что я думаю о Нем. Полагаю, всем настоящим верующим знакомо, о чем я говорю. Или, как об этом было очень хорошо сказано Робертом Робертсоном: «Невозможно превознести Христа слишком высоко». Возможно, именно по этой причине люди начали называть Иисуса «Богом», что и привело к мысли, что Иисус и Бог – одно и то же. А это, в свою очередь, извращает слово Божие, умаляя невыразимое величие достигнутое Человеком Иисусом Христом. В Новом Завете можно встретить много благоговейных слов о величии Господа Иисуса, ну, а поскольку эти слова исходили от Святого Духа Его Отца, то будет лучше всего, не выдумывать свои слова и выражения, а применять их и нам. То, как было в оригинале написано предисловие Евангелия от Иоанна, и что было сказано о Его величии в Флп 2:9-11, наталкивает на мысль, что это пелось верующими, наподобие тому, как воспевались гимны. Плиний Младший («Epistle» 10.96.7) пишет о Христианах, «воспевающих гимны Христу, как Богу», вероятно, имея в виду как раз эти места. Очень может быть, что и мы часто становимся такими же, когда и на нас клевещут наши противники, обвиняя в том же самом. Противники ранних Христиан клеветали на них, утверждая, что они принимают Иисуса за Бога, что и было принято многими, хотя и не было правдой.

- Также вполне возможно, что кто-то читал, или слышал о Христе уже в сегодняшней славе, а потому и стал думать, что так было, есть и будет всегда, а потому и стали изображать Его молящегося в Гефсимании на иконах, с нимбом на голове, пытаясь тем самым передать Его сегодняшнюю  славу. На самом же деле, неизвинительно выделять из Библии лишь несколько стихов, и делать вид, что все остальное, написанное в ней о том же самом, не имеет значения. Великодушно отношу подобного рода взгляды к «искренним заблуждениям». Ибо Библия – Его слово, сказанное нам и соблюденное для нас… а потому мы и слушаем его и слышим его точно также, как и всё остальное, схватываем пару, кажущихся нам главными фраз, и на основе их выстраиваем свое, совершенно неверное представление о сказанном нам.

- Гай Светоний пишет о частых «беспорядках, производящимися христами среди Римских Иудеев» («Claudius» 25.4). Слово «христы», означает «рабы», именно этим и был известен Иисус – рабом ставшим царем. Однако в средиземноморском мире эти понятия были совершенно несовместимы: царь просто не мог быть кротким и смиренным. Для меня важно то, что Светоний пишет о Господе Иисусе, прославившемся тем, что Он сначала был «христом» (Христом), прославившимся рабом. Само собой, что совершенно правильно, если мы называем Иисуса «Христом», но не стоит забывать, что для первых Христиан, Он был прославлен за Свое смирение и кротость, почему и был превознесен. Почитатели «Троицы», почитая ее и превознося, похоже, забывают об этом, перемещая все свое внимание на недалекое и узкое «Иисус = Богу».

- Считается, что Христианство всегда было и остается радикально настроенным против любой культуры. В Римской империи о царстве кесаря говорилось одними и теми же словами, что и о Царстве Божием и Сыне Его. В другом месте я приводил примеры этого (1). Так «Кесарь – господь», стало в раннем Христианстве «Иисус – Господь» (2). Думаю, что и это повлияло на возникновение заблуждений, ибо среди ранних Христиан было много безграмотных, которые заметили эту особенность Христианства, а потому и решили, что сказанное о кесаре, также относится и к Иисусу, хотя одни и те же имена, даваемые разным людям, вообще ничего не значит. А потому, когда заявляли, что кесарь существовал как бог до своего рождения, а после смерти возвратился на небо, то безграмотный народ, а вслед за ним и другие, решили, что, то же самое относится и к Иисусу. Впрочем, может быть, я слишком снисходителен и в этом. Ранние Христиане с отвращением относились к поклонению императору, хотя со временем Христиане, жившие в Римском мире, начинали перенимать кое-что от поклонения императору, которое они первоначально не признавали. В средние века Христос на иконах изображался в виде императора, а Бог в виде папы Римского. У Яна ван Эйка и Сандро Боттичелли на голове Бога Отца такой же тройной венец, или корона, которая была и у папы Римского (3), а это верный признак явного смешения отступнической церкви с этим миром, где «Троица» играла далеко не последнюю роль.

- Первоначально, что видно на примере из Евангелия от Иоанна, суть Христианства заключалась исключительно в вере в Иисуса. Вместе с возрастанием критики Христианства, неизбежно возрастал и встречный отпор ее. Это можно наблюдать и сейчас в политических дебатах, когда сторонники Х, отвечая на критику его, начинают говорить о нем все лучше и лучше, превознося его до небес, до которых ему явно еще очень и очень далеко. И это, конечно, понятно критикам, а потому их язвительность становится еще более ядовитей. Такова уж суть любых споров. Когда Иудеи начали изгонять Христиан их своих синагог (Ин 9:22; 12:42; 16:2), распространяя клевету об Иисусе. Само собой, что мало знающие Библию верующие, вступая в споры с ними, начинали восхвалять и превозносить Иисуса гораздо выше, чем Он был на самом деле.

Мышление евреев

Много раз уже говорилось, что трудности нашего понимания Библии, зачастую возникают из-за разницы мышления, из-за разницы нашего Западного, «греческого» понимания еврейской литературы. Человек, мыслящий Восточными образами и понятиями, может сказать, что сегодня Израиль убил 1000 палестинцев, когда на самом деле было убито 10 человек. 1000 градусов жары, может значить всего 40. Сталкивающийся с такими преувеличениями человек с Западным настроем мышления, скажет, что это просто неправда, а потому и все написанное не заслуживает доверия. Для человека же с Восточным образом мышления в подобных «преувеличениях» нет ничего необычного и ложного. Многие толкователи притч Господа впадают в отчаяние, когда пытаются объяснить Западным читателям их смысл с исключительно буквальной точки зрения (т.е. так, как они думают сами). Они в притче стараются истолковать каждое слово, каждое понятия отдельно, не учитывая особенности Восточного образа мышления, с присущими ему преувеличениями и парадоксальностью. «В подавляющем большинстве притч Иисуса для ума, старающегося понять их буквально и объяснить логично, содержится нечто нереальное, нечто фантастическое, а то и просто лишенное смысла. Однако существует не только буквально мышление…. Взять, к примеру, еврейскую религию и ее собственных, вместе с Иисусом, пророков, которые не были буквальными поэтами, хотя бы из-за своей малообразованности. И, если теологи не могут из-за этого понять еврейских писаний, это значит, что они не могут понять большей части Библии» (4). А потому нет ничего удивительного в том, что возникает так много споров и непонимания, когда речь заходит об отношениях между Отцом и Его Сыном.

По еврейским понятиям, если говорить о Боге и Его желаниях, значит говорить об исполнении этих желаний, что, кстати, отражено и в других иудейских произведениях. Так и Исход написан таким же образом, когда сначала Бог заповедуют что-то о скинии, а Моисей исполняет заповеданное. Вначале Евангелие от Иоанна говорит о «Слове» Божием, которое хотело обрести «плоть» и обрело ее в Господе Иисусе. И это классический пример еврейского мышления, хотя и написанный по-гречески. Позже мы покажем, что в еврейском мышлении посланный кем-то может являть того, кем он послан, а потому и из Ин 1:1-14 ни один человек с Восточным образом мышления, не выведет, что Иисус является Богом. Такой вывод делают лишь читающие и понимающие прочитанное исключительно буквально.

В статье "Божественная сторона Христа"  , я уже говорил, что в Новом Завете часто бок о бок говорится как о Его человеческом естестве, так и о Божественном. Это типично для семитского образа мышления, когда что-то одно располагается рядом с похожей темой, чтобы создать связь между ними ради общего для них обоих вывода. Если вернуться к Исходу, то можно прочитать о том, как сердце фараона было ожесточено Богом и рядом, что его же сердце было ожесточено им самим. Для Западного образа мышления здесь явное противоречие, ибо не лезет ни в какие логические ворота, а потому подобные «противоречия» многими не воспринимаются. Восточный же образ мышления не так узок. Просто надо взвесить оба противоречия и найти середину. Как в примере с фараоном. Фараон сам ожесточает свое сердце, а Бог лишь утверждает его в этом ожесточении. Примерно также и в Новом Завете говорится о Господе Иисусе. Джон Нокс очень близко подошел к пониманию этого, когда писал, что «нам ничего не известно в отдельности ни о человеческом, ни о Божественном естестве Христа, так как о нем написано вместе» (5). Возможно, Евангелие от Иоанна лучшее тому подтверждение. Наряду с возвышенным описанием Господа Иисуса как «Слова», которое было у Бога в начале, читаем, что Он «пришел к своим», к Своему народу, живущему на своей, данной им земле, но «свои» не приняли Его (Ин 1:10-12). Говорится, что с небес сошел «Сын Человеческий»  (Ин 3:13; 6:62). Воистину, «Христос у Иоанна на самом деле человечней, чем о Нем написано где-нибудь еще в Новом Завете» (6).Так в Евангелии от Иоанна часто смело говорится о Господе Иисусе, как о «Человеке»: Ин 4:29; 5:12; 8:40; 9:11,24; 10:33; 11:47,50; 18:14,17,29; 19:5.

Человек с Западным образом мышления, читая Новый Завет, к сожалению, чужд Восточному, которому Богом была дана Библия, что возвращает нас к 381 году и указу Константинопольского Собора, на котором было постановлено, что «Троица» является единственно возможной верой истинного Христианства. Григорий Богослов (греч. Григорий Назианзи́н) произнес несколько проповедей в защиту «Троицы», оперируя двумя Библейскими понятиями для доказательства того, что, например, в Ин 11:34 Иисус воскресил Лазаря, благодаря Своему Божественному естеству, а плакал потому, что обладал и естеством человека (7). Григорий совершенно не понимал, что Евангелие было написано человеком, обладавшим Восточным образом мышления, Григорий же, вместо того, чтобы объединить две, противоречащие, по его мнению, друг другу мысли, фактически разделил Господа Иисуса надвое.

А потому для многих перевешивает «божественное» описание Иисуса, а потому они и думают, что Он должен быть Богом, а потому и выкручиваются, кто как может, чтобы объяснит Его чисто человеческие черты, философствуя о том, что Он только выглядел, как Человек, что боги входят в людей и тому подобное. Верующим во «множественность» Божества, просто неизвестно такое философское понятие, как «единство двух противоположностей», ибо они поступают с точностью наоборот. Впрочем, также необходимо заметить, что и неверующие в «Троицу» часто делают по похожую ошибку, хромая, правда, на совсем другую сторону. Для них более важно человеческое естество Иисуса Христа, а вот Его Божественной стороне естества они уделяют второстепенное значение, стараясь объяснить Божественное на человеческом уровне.

Похоже, что существовало последовательное и умышленное внедрение заблуждения в том, что если о ком-то и говорится, как о боге, то значит, он и есть Бог. И тому есть много примеров в статье «Проявление Бога». На Востоке принято видеть человека в его посланнике, вплоть до полной идентификации одного с другим. Великий равви Гиллель считал, что то, что написано о Боге, можно сравнить с тем, что говорят о тебе самом, ибо то, что говорят о тебе, совсем не обязательно значит, что ты такой и есть (8). Такое смутное сходство посла с тем, кем он был послан, трудно укладывается в Западной голове, а о разнице образов мышления, стоит хорошенько задуматься. На Востоке вполне обычно подменять что-то происходящее, или происходившее, именем одного человека, не вдаваясь в подробности, о чем идет речь. Так, установленный Моисеем шатер для встречи с Богом он «назвал его скиниею собрания» (Исх 33:7). Так что за одним и тем же еврейским словом, скрывалось два различных понятия.

В блестящем, основанном на Библии изучении херувима, Иудейский ученый Умберто Кассуто обратил внимание на то, что иногда херувим на престоле Божием становится равным самому престолу, «и, наконец, сама колесница становится равной престолу, которому уподобляются даже крылья херувима». Но вот, что важно в этом случае для нас, что Кассуто поясняет причину такой идентификации: «В мышлении древнего Востока граница между образом и самим предметом, образом которого он является, как и различия между ними, становятся смутно различимы» (9). Эти-то смутно различимые отличия и становятся, на мой взгляд, причиной того, почему в Библии  о Боге и Его Сыне говорится похожим языком, хотя в ней же очень ясно сказано и о различиях между Ними. Только под влиянием греческого и Европейского образа мыслей, которым свойственно четкое разделение и определение понятий, стали возникать трудности в понимании Библии, которая стала центром соприкосновения двух разных, Западного и Восточного, образа мыслей. А потому и возникло такое понятие как «Троица» - слабая и очень неудачная попытка разрешить проблему смутно различимых отличий.

Когда речь заходит о том, что Иисус был подобием Бога, возникают точно такие же трудности, ибо те, кто читает Библию и понимает ее всегда буквально, точно также не понимают слов, кто видел Сына, видел и Отца. Бельгийский теолог Хенрикус Ренкенс так сказал об этом: «На Востоке образ и сам предмет, образом которого он является, мало отличаются друг от друга, чем считаем мы. В Библии много примеров, где говорится, что образ бога, как правило, почитался за самого бога» (10). Однако образ бога, даже если это образ истинного Бога – Яхве, не одно и то же.

Всех этих и им подобных заблуждений можно избежать, если постараться читать Писания с учетом Восточного образа мышления. Мы уже говорили, что в Новом Завете встречаются широко распространенные для того времени понятия, которые также стали применять и по отношению к Господу Иисусу, а потому очень важно знать, откуда и как они появились. Было замечено, что много, появившихся во 2-м столетии не вдохновенных «Евангелий», таких как Евангелие от Фомы,  Евангелие от евреев, Евангелие от эбионитов, Евангелие Петра, Протоевангелие от Иакова, все имеют одну отличительную черту – все они были написаны людьми с Западным образом мышления. Для всех их «не свойственно представлять Иисуса, ссылаясь на Ветхий Завет и мирские предания Израиля… например, об Иисусе (в этих «евангелиях»), как и о других людях, или событиях не говорится, как об исполнении Библейских пророчеств. В некоторых случаях они даже отрицают любую важность и ценность Писаний Израиля для понимания и познания Иисуса (например, «Евангелие от Фомы», 48) (11). Да и «Послание Варнавы», датируемое началом второго столетия, во всем обвиняет Иудеев.

Западному образу мышления свойственна точная строгость определений, когда же происходит переход к Восточному, которое было предпочтено Богом, мысли Которого несравнимы с нашими, можно впасть в заблуждение, если не отбросить свое привычное мышление, свои привычные представления и понятия. Древнееврейскому языку «для более точной передачи мысли не свойственны ни подробные описания, ни отступления, ни уточнения, для этого в нем существует метафора» (12). На мой взгляд, понятие «Троицы», вместо того, чтобы Христос, Его Сын являл Бога во всей полноте и в полном объеме, пытается умалить и ограничить Его.

Выводы

И в заключение: поскольку я считаю, что понятие «Троицы» появилось частью из-за искренних заблуждений, возникших в том числе и при чтении Библии, это все равно ничуть не извиняет полнейшего незнания основ слова Божия, единственного источника знаний как Самого Бога, так и Его Сына. Похоже, что «отцы» ранней церкви приложили немало усилий, чтобы подчистить все стихи Библии, которые не совпадали с их утверждениями, о чем мы неоднократно уже говорили. Так, комментируя Мих 5:2, место написанное на еврейском и греческом языках, Иаков Данн заключает: «Ни из одного места, написанного на еврейском языке, нельзя вывести мысли о существовании еще до рождения… (этой мысли) вообще не возникало до середины второго столетия, пока Юстин Философ не стал ссылаться на это место, как на пророчество о существовании Христа до Своего рождения» (13). Данн подробно и глубоко размышляет над этим примером того, как мысль о том, что Христос, будучи Богом, существовал до Своего рождения, была принята на веру «отцами» церкви, и как они начали подчищать Библию ради подтверждения своей веры. Печально, но это один из примеров, влекущий за собой далеко идущие последствия в Христианской вере. Такое представление о Боге, порой возникает потому, что многие люди верят в Него, а Библию берут в руки лишь для того, чтобы выдернуть из нее несколько слов в подтверждение своих верований, которые, как им кажется, говорят о «Троице».

Примечания

(1) See 'The Objections To Christianity' in my Bible Lives section 16-4.

(2) Adolf Deissmann gives very many examples of how the titles of Caesar used in the Imperial Cult were applied to Jesus- see his Light From The Ancient East (London: Hodder & Stoughton, 1927) pp. 342 ff.

(3) See F.E. Hulme, Symbolism In Christian Art (Blandford: Blandford Press, 1976) pp. 43 ff.

(4) R.H. Ward, The Prodigal Son (London: Gollancz, 1968) pp. 9,10. The same point is exemplified throughout J. Danielou, Gospel Message And Hellenistic Culture: A History Of Early Christian Doctrine Before The Council Of Nicaea (London: Darton, Longman and Todd, 1973).

(5) John Knox, The Humanity And Divinity Of Christ (Cambridge: C.U.P., 1967) p. 113.

(6) J. E. Davey, The Jesus Of St. John (London: Lutterworth, 1958) p. 89.

(7) Quoted in John McGuckin, Saint Gregory Of Nazianzus: An Intellectual Biography (New York: St. Vladimir's Seminary Press, 2001) p. 350.

(8) David Flusser, 'Hillel's Self-Awareness And Jesus', in Judaism And The Origins Of Christianity (Jerusalem: Magnes, 1988) pp. 509-514.

(9) Umberto Cassuto, A Commentary On The Book Of Exodus (Jerusalem: Magnes Press, 1997) p. 333.

(10) H. Renckens, Israel's Concept of the Beginning: The Theology of Genesis 1-3 (New York: Herder & Herder, 1964) p. 119.

(11) Larry Hurtado, Lord Jesus Christ (Cambridge: Eerdmans, 2003) p. 484.

(12) J.B. Russell, A History Of Heaven (Princeton: Princeton University Press, 1997) p. 7.

(13) James Dunn, Christology In The Making (Philadelphia: Westminster Press, 1980) p. 71. A similar conclusion concerning Mic. 5:2 is to be found in J. Klausner, The Messianic Idea In Israel (New York: Macmillan, 1956) p. 77.