БОЖЬЯ ИСТИНА

Алан Хейворд

Ученый рассказывает, почему можно верить Библии

13. МОЖНО ЛИ ДОВЕРЯТЬ ЭКСПЕРТАМ?

Конечно, мы можем верить экспертам. Приходится верить, - теперь век экспертов.

Я не умею управлять аэропланом, но летаю на самолете десятки раз в год. Я пристегиваюсь ремнем и откидываюсь в кресле, доверяясь пилотам.

В свою очередь пилоту приходится полагаться на множество других экспертов, от которых зависит состояние его самолета. Хотя было время, когда летчики полагались целиком на самих себя: они были сами себе механики и проверяли машину перед вылетом.

Эти времена ушли в прошлое. Теперь самолеты создаются большими коллективами, занимающимися их аэродинамикой, электроникой, анализом критических ситуаций и еще многим другим. Никто из них не способен исполнять работу другого. Все доверяют результатам работы всех.

Прежде чем самолет оторвется от земли, одна группа людей проверяет его двигатели, другая – гидравлические системы, третья – навигационное оборудование. Даже находясь в воздухе, летчик отнюдь не предоставлен самому себе. Он слушает указания целой армии всевозможных диспетчеров, которые уводят его от возможности столкновения с другим судном, а также рассказывают о состоянии погоды по курсу.

Все эти эксперты делают свою работу хорошо. Им можно доверять. Иначе и быть не может. В противном случае самолеты сыпались бы как черепица с крыши дома в сильный ураган, а кампании совсем бы не имели пассажиров.

Но даже и не летая самолетом, нам не избежать участия в нашей жизни экспертов. Мы принимаем как само собой разумеющееся услуги водопровода, электрической и газовой кампаний, телефонной станции, телевидения и транспорта. А ведь все они зависят от услуг экспертов. Даже пища и медикаменты являются продуктом работы массы экспертов в своих областях.

Даже написать эту книгу я не смог бы, не доверяй я другим экспертам. Каждая цитата из Библии есть продукт работы многих ученых. Одни из них сравнили массу еврейских и греческих манускриптов Библии, чтобы другие смогли сделать наилучший перевод на требуемый язык. Мне приходится цитировать экспертов по археологии, биологии, геологии, антропологии и многих других наук, в которых я сам не имею достаточных знаний.

Эксперты всего лишь люди

Несомненно, это очень удобно – иметь экспертов на все случаи жизни. Но в этом есть и вполне реальная опасность: можно забыть, что эксперты такие же люди, как и мы.

Я не говорю о таком простом факте, что эксперт может ошибиться. Это не самое страшное. Лорд Эктон указал на такую фундаментальную черту характера человека:

«Власть коррумпирует, абсолютная власть коррумпирует абсолютно»[1].

Он имел в виду политиков. Но это верно и по отношению к любой власти, а эксперты суть своего рода властители. И есть признаки их коррупции.

Целью этой главы является предупредить: не давайте навесить себе лапшу на уши. Во многих случаях ваше собственное мнение ничуть не уступило бы мнению экспертов, даже и там, где их знания, безусловно, солиднее.

Возможно, вы решите, что жаль было бы посвящать целую главу такой теме. Однако давайте взглянем со стороны. Когда праведный царь Иосия взошел на трон Израиля, он нашел свою страну во власти идолопоклонничества. Прежде чем он смог приступить к восстановлению истинного богослужения, ему пришлось заняться искоренением идолов (2Пар.34:1-7).

„Эксперты“ – это идолы нашего века. Они претендуют на непогрешимость, которой не обладают, и многие на это попадаются.

Например: «Прелюбодеяние не повредит вам – это полезно для здоровья!» – говорят многие психологи. Миллионы людей поверили этому, и теперь основы семьи повсеместно подорваны.

Что еще хуже, „эксперты“ подорвали веру людей в Библию. Если вы думаете, что это не так, спросите любого знакомого атеиста, почему он не верит Библии. Настаивайте на ответе, не дайте от него ускользнуть, пока не услышите правдивого объяснения. Разве он ответит: «Потому что я внимательно изучил Библию и убедился в ее неточности»? Ничего подобного! Если это честный человек, скорее всего вы услышите: «Потому что говорят, что…».

Говорят – это об экспертах. Он слышал краем уха, что „ученые“ говорят, будто Библия антинаучна, „историки“ утверждают, что Библия исторически несостоятельна, а „церковники“ говорят, что Библия должна быть не такой, какая она есть.

И этого ему достаточно. Если „они“ ругают Библию, – почему бы ему не согласиться? Ведь они знатоки. Они просто не могут ошибаться. Библия повержена – да здравствуют эксперты! Таков метод самооправдания атеиста.

Поэтому, прежде чем мы приступим к разбору ниспровержений Библии, уделим немного внимания самим ниспровергателям. В самом ли деле они так умны, как сами предлагают нам думать об этом? В самом ли деле мы будем выглядеть дураками, если осмелимся задать им пару вопросов по поводу их заключений?

НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ЭКСПЕРТОВ

Чтобы увидеть проблему во всей ее перспективе, необходимо остановиться на нескольких моментах, часто упускаемых из виду:

(1) Эксперты имеют дело как с фактами, так и с мнениями.

(2) Эксперты в некоторых областях более надежны, чем эксперты в других.

(3) Эксперты во многом не согласны между собой.

(4) Эксперты становятся крайне ненадежны, когда рассуждают о будущем, а иногда и о прошлом (при некоторых обстоятельствах).

(5) Поразительно много экспертов было «схвачено за руку» при попытке обмана общественности.

(6) Эксперты довольно часто уходили в сторону, увлекаясь своими эмоциями.

(7) Эксперты славятся стремлением к преувеличению собственной значимости и убеждению общества в том, что они-де знают гораздо больше, чем это видно невооруженным глазом.

(8) По уже поставленным вопросам неспециалисты очень часто приходят к лучшим решениям, чем эксперты.

(1) Факты и мнения

Философ сказал бы, что эксперты не могут иметь дело с фактами, т.к. таковых вовсе не существует, а есть лишь мнения различной степени верности. Для практических целей, однако, можно принять, что различия между фактами и мнениями не столь велики, и мы можем анализировать как те, так и другие. Нам надо только провести четкую грань между тем, что А. называет фактом, а Б. назвал бы мнением. Но в большинстве случаев это сделать несложно.

Положим, в 1968г. вы спросили бы химика: «Если я обработаю кухню препаратом ДДТ, издохнут ли все мухи?», - тот бы ответил: «Да». И это был бы факт. Но если бы вы спросили: «А вреден ли ДДТ для человека?», - то услышали бы: «Нет». Это было бы уже только мнением. И оно было бы неверно. Тем не менее, если бы вы не согласились с ним, он счел бы вас невежей.

Это иллюстрирует первую ловушку, которую нам надо обойти. Ввиду того, что эксперты по большей части бывают правы, когда основываются на фактах, то и их мнения также автоматически считаются верными. Общество охотно обманывается вместе с ними.

(2) Эксперты в разных областях

Что бы обычный человек не думал по этому поводу, все же многие интеллектуалы вполне осознают ненадежность экспертов. Например, австралийский философ Алан Вуд заметил:

«Предметы (науки) могут быть классифицированы по иерархии: математика, физика, биология, экономика, политика, психология, – в этих областях специалисты подвержены ошибкам во все большей степени (от математики к психологии)»[2].

Он, правда, не указал место его науки – философии. Скорее всего, он вполне оценивал ее место, ибо сам же цитировал в этой же книге известного философа Бертрана Рассела, в свои семьдесят лет сказавшего:

«…философия – это вздор. Я сожалею теперь о напрасно потерянной юности… девять десятых того, что называют философией, – ерунда».

Когда я впервые встретил эту цитату, я решил, что она вырвана из контекста, чтобы исказить взгляды Рассела. Тогда я нашел его книгу специально, чтобы убедиться, что именно таков был смысл его высказывания, т.е. что большая часть всего того, чему он посвятил свой великий разум, оказалась не заслуживающим внимания мусором.

Список Вуда хорошо подобран. Позиция математики указывает на то, что при правильно поставленной задаче математик обречен на верный ответ. Физика в несколько худшем положении, т.к. она опирается на смесь эксперимента, математики и дедукции. Эксперимент может провалиться, а рассуждения зайти в тупик.

Биология еще на ступень ниже: живые существа намного сложнее атомов и молекул. По этой причине биологические опыты еще менее достоверны, чем физические.

Далее следуют экономика, политика и психология. Все они имеют дело с поведением существа крайне непредсказуемого, Человека. Необъятное поле для ошибок!

К сожалению, эксперты ненадежных (как биология и психология) наук имеют тенденцию греться у костра предметов, более заслуживающих доверия (математика, например). Они могут сказать: «Мы установили в нашей лаборатории большой компьютер, так что теперь мы будем делать меньше ошибок, чем в прошлом». На самом деле наличие компьютера никоим образом не может повлиять на точность их прогнозов. Он всего лишь даст им возможность делать свои сомнительные заключения немного быстрее, чем раньше.

(3) Несогласия между экспертами

В 1954 году я в своей лаборатории проходил курс оказания первой медицинской помощи. Мы пользовались новейшим изданием учебника. Вот что советовал он при поражении электрическим током:

«Утепление – первое, что можно сделать полезного пострадавшему. Накройте его одеялами, обложите его бутылками с теплой водой…»[3].

Несколько лет спустя мне довелось «обновить» свои знания по еще более свежему учебнику (изданному в 1965г.). На это раз рекомендации начинались с выделенного жирным текста:

«ВНИМАНИЕ: НЕ ПЕРЕГРЕВАЙТЕ ПОСТРАДАВШЕГО! Тепло заставляет кровь двигаться быстрее, а это приводит к неадекватной реакции тела»[4].

Итак, в 1954 году эксперты говорили: «Утепляйте!»; в 1965г. они же требовали: «Охлаждайте!». Было бы наивным полагать, что между 1954 и 1965гг. вся медицинская наука повернулась прямо на 180 градусов. Должен был иметь место период каких-то споров, в результате коих сторонники охлаждения взяли верх над проповедниками тепла.

Похожие разногласия между экспертами не прекращаются никогда. Биологи ратуют за запрещение тех или иных лекарств или пестицидов. Педагоги спорят о системе всеобщего образования и правомерности телесных наказаний. Исследователи космоса не могли прийти к согласию о необходимости использования автоматических станций для исследования Луны. Список мог бы быть продолжен.

Урок ясен. Часто выражение «эксперты говорят…» на деле означает не более чем «мнение стороны, на настоящий момент оказавшееся сильнее, таково…».

(4) Когда эксперты рассуждают о будущем или о прошлом

Физики поставлены Аланом Вудом в начале списка надежности. Но даже и они безнадежно заблуждаются, когда речь заходит о будущем. Один научный журнал 1968г. опубликовал статью «Как можно так ошибиться?»[5] В нем было показано, как ученые заблуждались относительно будущего ядерной энергии.

Лорд Резерфорд, виднейший ученый-атомщик начала ХХ века, был убежден, что результаты исследований в этой области никогда не будут иметь практического интереса. А в начале 50-х годов ведущие ученые Франции, России и Америки объявили о том, что атомные электростанции не будут иметь коммерческого значения до конца ХХ века.

Что случилось, почему эти умнейшие люди ошибались? Они приняли настоящее за проводник в будущее. К их несчастью, совершенно непредвиденные события в науке привели к совсем иным результатам.

Отсюда два урока. Первый очевиден: очень опасно использовать настоящее для предсказания будущего.

Второй не так очевиден, но также справедлив: не менее рискованно принимать настоящее и за путеводитель в прошлое. Еще не известные события прошлого могут нарушить стройную картину исторических построений при своем открытии, как делают они это при попытке предсказывать будущее. Библия тут не исключение. Поэтому важно помнить:

(1)   Это могут быть мнения, а не факты.

(2)   Они могут быть основаны на предположении, что никакие неизвестные истории факты не вклинятся в уже сделанные построения.

(5) Эксперты-болтунишки

Расхожее мнение рисует ученого человеком во всем белом и с незамутненным сознанием. Он не способен соврать, как компьютер не может ошибиться. Обман общества? Но не ученым же!

Когда политик дает обещание, все знают, что это нужно воспринимать скептически; если же ученый делает заявление, то все воспринимают это как истину, абсолютную истину! Но честный ученый не захочет вознестись на такой пьедестал.

Недавно редактор одного научного журнала предупредил читателей:

«Нет оснований считать, что ученые всегда говорят правду, они лишь чисто номинально могут считаться более правдивыми, чем, скажем, политики»[6].

Другой известный научный журнал поместил статью Дениса Розена из Лондонского университета о мошенничестве в науке[7]. После разговора об известных надувательствах, например, о пильтдаунском человеке, он поднял тему распространении этого явления в науке. Он предположил, что не менее пяти процентов публикаций авторы приносят в редакцию, заведомо зная их несостоятельность. К счастью, редакторы бывают на высоте и вовремя различают обман, так что лишь небольшая часть доходит до публики.

Было бы ошибкой делать из всего сказанного далеко идущие выводы. Ученые не менее честны, чем их коллеги из других областей знаний. Но верно все же и обратное. Как и со всеми экспертами.

(6) Что могут натворить эмоции

Конечно, очень немногие ученые рискнут обманывать других, но зато всегда есть обманыващие самих себя под напором эмоций. Вот примеры.

В середине 1960 годов, когда очевидность того, что курение вызывает рак легких, была уже абсолютно общепринятой, находились исследователи, продолжавшие отчаянно спорить с этим. Даже безнадежно проиграв, они старались найти другие объяснения очевидному. Зачем они тратили энергию и время на это? Большей частью, потому что их ученые суждения были искажены эмоциями. Некоторые из них имели высокооплачиваемую работу в табачных компаниях. Некоторые были молодыми людьми, подверженными страсти курения и не желавшими покончить с этим. Иные курили всю свою жизнь и всеми силами старались убедить себя в том, что им не грозит смерть от табака.

Другой пример пришел из России. Как сказал переводчик одной русской книги о Лысенко[8] в своем предисловии:

«История советской генетики в период 1937-1964гг. является, возможно, наиболее эксцентричной главой в истории современной науки».

Вкратце, история такова. Лысенко был амбициозным молодым русским с очень небольшими задатками ученого, но с большим вкусом к политике. Смешением того и другого он добился расположения Сталина. В 1937г. Сталин вверил ему руководство над всеми сельскохозяйственными  и биологическими исследованиями в Советском Союзе, и он занимал это положение целых 27 лет.

Результаты были сокрушительны для России. Лысенко завел сельскохозяйственную науку России в такие дебри, что она, практически, остановилась, если не шагнула назад, на четверть века.

Что еще хуже, он объявил вне закона целое направление современной науки – генетику. Генетика имеет дело со способами передачи наследственных признаков от родителей к детям (как в животном, так и в растительном мире) посредством невидимых объектов – генов. К 1937 году было уже достаточно экспериментальных свидетельств того, что гены существуют, хотя их еще никто не видел. В 1953г. Ватсон и Крик в Англии показали, как, очевидно, устроены гены, и в 1958г. были награждены Нобелевской премией за свое открытие.

Все это время Лысенко твердил российским биологам: «Нет никаких генов, все это выдумки капиталистов. Наследственность работает на совершенно иных принципах. Кто не согласен – в тюрьму!».

Наиболее упрямые ученые таки пошли в тюрьму и там погибли. Среди них был и один из величайших в истории ученых-сельскохозяйственников Вавилов. Еще некоторые организовали что-то типа «научного подпольного кружка». Однако подавляющее число советских биологов и агрономов поплыло лысенковским течением и приняло его бредовые идеи. Учебники были переписаны, а исследовательские программы направлены в смехотворные русла.

Триста высших научных степеней было присуждено за исследования в области «вегетативной гибридизации прививками» – нечто, до сих пор почитаемое как невозможное[9]. Лепешинской была присуждена сталинская премия в 200 000 рублей за (предположительное) открытие возможности создания животных клеток из растительных, и наоборот![10]

Это был триумф шарлатанов, но поистине мрачные дни советских биологов. И все это в то время, когда в других областях знаний (например, в космонавтике) советская наука была лидирующей в мире.

Самым тревожным во всей этой истории является то, как большинство советских ученых поддалось обману. В 1964г. Лысенко был, наконец, уволен, а все преподавание биологии прервано на целый год, до завершения написания новых учебников. Но еще в 1966г. Медведев (автор книги о Лысенко) с сожалением писал о том, что несмотря на потерю многих замечательных умов, оставались и ярые приверженцы Лысенко[11].

Из этого рассказа видно, что ученые – армии ученых – могут безнадежно заблуждаться. В первые годы Лысенко подавлял оппонентов силой. Но затем выросло целое поколение новых биологов, свято веривших в правоту Лысенко. Их так учили в школе и в вузах, и вряд ли они задавали вопросы.

В заключительной части Медведев делает два важных вывода:

«Лжеучение Лысенко ни в коем случае не является чем-то отдельно взятым… Многие теоретические ветви науки и хорошо известная гомеопатия попали в категорию вредных учений»[12].

«Монополия в науке одного или другого лжеучения или даже одной научной тенденции являются внешним признаком проявления глубоко укоренившейся болезни общества»[13] (курсив автора).

Это горячее предостережение Медведева может быть хорошим введением к третьему примеру. Один мой друг, профессор известного британского университета, возглавляющий там факультет, как и многие другие ученые, отрицает теорию эволюции Дарвина по причине построения ее исключительно на догадках.

Однажды (в 1968г.) я пришел к нему с предложением использовать одного из его студентов, пишущих кандидатскую диссертацию, для проведения интересной темы, которая, в случае успеха, пролила бы новый свет на некоторые аспекты теории эволюции и могла бы разоблачить некоторые важные слабости дарвинизма. Однако он грустно покачал головой, сказав: „По-видимому, я не смогу сделать этого“.

„Но почему? Тебе не нравится эта мысль?“

«Нравится. Это неплохая идея. Я бы и сам ею занялся, имей я время. Но для студента она может стать пагубной. Вы не имеете представления о предрассудках, царящих в университетских кругах. Каким бы блестящим ни было исследование, оно никогда не будет допущено к защите, если оно задевает теорию Дарвина. Бедному студенту не выдержать нападок оппонентов и маловероятно, что он сможет защитить диссертацию».

Как сказал Медведев? «Монополия… одной научной тенденции является внешним признаком проявления глубоко укоренившейся болезни общества».

Гм-м.

(7) Эксперты преувеличивают свою значимость

Часто случается, что какой-нибудь дальновидный эксперт пытается предостеречь публику. В 1950 году американский ученый Энтони Станден выпустил бестселлер «Наука – священная корова». Но в 1969г., когда его предупреждение было уже забыто, другой ученый, Давид Хорробин, должен был повторить все то же в книге «Наука - это божество»[14].

Несмотря на вызывающее название в книге нет ничего предосудительного. Автор лишь показывает, что для современного человека наука является подобием идола, и он превозносит ее более, чем она того заслуживает.

Хорробин, как и Станден до него, пытается поставить науку на место. Он  - профессор медицинской психологии и строже всего относится именно к своей области знаний. Он приподнимает завесу и показывает среднему человеку, что находится под всеми вывертами экспертов.

Вот несколько цитат из его книги:

«История науки захламлена так называемыми фактами, которые позже оказались вовсе и не фактами… Всякий, кто когда-либо работал в лаборатории, особенно в биологической, знает насколько хрупок результат, полученный в результате опыта. Эксперименты всегда проваливаются…»[15].

«Научное изучение человека есть миф, может быть самый опасный из всех мифов современности. В конечном счете, каждый психолог, психиатр или социолог обязан признать, что каждая его работа должна начинаться со слов «я полагаю», а не «мною доказано научно». Интеллектуальная основа для рассуждений ученого о человеке не серьезнее того, о чем говорит теолог. Путем гигантского самоуверенного обмана, делая вид, что изучение человека есть наука, повиснув на полах пальто основательной, надежной, преуспевающей физики и инженерии, армии атеистов и агностиков обратили в бегство многих богословов»[16].

«Тем способом, который одобрил бы любой не думающий епископ девятнадцатого века, многие ученые обороняются с не очень удачных позиций, которые, как кажется мне и, возможно, большинству людей, являются несовершенными»[17].

«Пятеро одинаково умных людей могут иметь доступ к одной и той же информации, и все пять выразят пять разных мнений по одному вопросу. Ответы будут более базироваться на их убеждениях, нежели на фактах»[18].

«Наука это современное божество… Ученые ХХ века заявляют о себе так, как заявляли о себе богословы ХIХ века… Шарлатаны ХХ века мириадов разновидностей предлагают свои панацеи обществу и пытаются запутать людей, выдавая свои скверные идеи за научные. И сбитые с толку обыватели ХХ века с радостью верят в свое божество, которое они не дают себе труда проверить на предмет истинности»[19] (повсюду курсив автора).

Прекрасно. Мы предупреждены. Эксперты (и ученые, в частности) закидывают нас своими мнениями с упорством лжепророков. И простые люди заглатывают их, как преданные поклонники идолов.

Сравните последнюю цитату из Хорробина с местом из Ветхого Завета, написанным 2500 лет назад:

«Изумительное и ужасное совершается в этой земле. Пророки пророчествуют ложь, и священники господствуют при посредстве их, и народ Мой любит это» (Иер.5: 30,31).

Природа человеческая не очень сильно меняется, не так ли? Люди всегда любят внимать словам «авторитетов». Люди явно любят заблуждаться с помощью лжепророков и догматиков-экспертов. Так уж мы устроены. Да, нас предупредили!

(8) Вы можете сами принимать решения

Кто решает, виновен ли человек в убийстве? Консилиум экспертов? Нет. Эксперты собирают доказательства, а присяжные – обычные люди – выносят роковое решение.

Кто решает, потратить ли Англии сотни миллионов фунтов на постройку нового самолета? Группа инженеров-самолетостроителей? Нет. Решение принимается гражданами-политиками, не могущими отличить реактивный двигатель от медной трубы, разве что по размеру.

Кто решает, исключать ли вредные химикаты из продуктов питания или ограничивать ли применение рентгеновских лучей в больницах? И снова решают не химики или доктора, а политики.

Во всей ситуации присутствует один аспект: нами руководят не специалисты. Важные решения все еще принимаются не специалистами, прислушивающимися к своим экспертам, взвешивающими факты и, наконец, приходящими к заключению.

Этого достаточно, чтобы показать, что не надо быть экспертом, чтобы принять важное решение. Как присяжные или служащие вы можете сами принимать решения. Итак, не преклоняйтесь перед экспертами. Не давайте убедить себя, что мнение большинства самое верное, а мнение меньшинства заведомо отражает слабейшую позицию.

Взвешивайте все доказательства за и против Библии как можно беспристрастнее. А затем сами принимайте решение, не заботясь о том, что говорят „они“. Помните, что история свидетельствует на всем протяжении своем, что мнение меньшинства часто, по истечении времени, оказывалось правильным.