Бог превознес Иисуса за Его слова, полные благодати, а также за Его необычную манеру говорить (Пс 44,3). Такое сильное впечатление производили слова Сына на Своего Отца! В Лк 4,22 говорится о том, какое сильное удивление производили на людей слова благодати, исходившие из Его уст, ибо в том как и что Он говорил было нечто очень и очень необычное. Очевидно в Его речах был что-то совершенно исключительное, невиданное и неслыханное ранее. Бог превознес Его потому, что Он “возлюбил правду и возненавидел беззаконие” (Пс 44,8), а также за Его необычную манеру говорить (Пс 44,3). Так что получается, что Его манеру говорить определяла его любовь правды и ненависть беззакония.

А потому речь Господа сильно отличалась от привычной манеры разговора. Да и Сам Отец вдохновил к написания Своего слова языком довольно странным и отличным от привычного людям языка. Так в Писаниях существует много примеров, когда нарушается даже самые основные правила грамматики, самым очевидным из которых является пример того, как книги Левит и Числа начинаются с “И...”, что даже у филологов вызывает удивление, ибо такое начало необычно даже для предложения, не говоря о книге. Так же, по примеру Отца, пользовался языком по Своему Собственному усмотрению и Сын. “Мир (шалом - обычное приветствие на семитском языке) - Мое прощание с вами” (Ин 14,27) - один из примеров того, как Он почти преднамеренно искажает привычное слова и понятия речи. Доходит до того, что несколько раз Господь Иисус придумывает почти новые слова. Одним из примеров того является прилагательное e'piou/siov, “насущный”, слово, которое Его ученикам было заповедано употреблять в молитвах о хлебе насущном, и которое не было до этого совершенно известно им(1). Одним этим словом выражалась мысль о необходимом хлебе на один, этот текущий день. Когда Он обращался к Отцу, называя Его “Авва” (папа), это должно быть очень сильно возмущало Иудеев(2). Однако именно такую близость Он ощущал со Своим милосердным Отцом. Он намеренно не отделял “Авва” от имени Божества, к произношению которого так параноидально относились евреи: “Авва! прославь имя Твое” (Ин 12,28). Такие слова необычайно остро резали слух Иудейского уха. Но и мы должны молиться так же, как молился Господь, используя то же самое слово “Авва, Отче” (Рим 8,15; Гал 4,6). Поскольку в те времена для Иудеев было неслыханным делом обращаться в молитвах к Богу “Авва”, Павел ободряет нас положиться на Бога, и молиться Ему так же, как молился Иисус (ср. с Ин 20,17). Господь придавал огромное значение обращению к Богу “Авва”, ибо Он даже запрещал Своим последователям от Иудеев называть так кого-нибудь еще (Мф 23,9). Да и само отношение Господа к молитве было крайне исключительным. Всем Иудеям полагалось молиться три раза в день, два раза из которых (утром и вечером) были молитвами, а точнее речитативами, “шемы” (“Господь, Бог наш, Господь един есть”). Иисус же проводил многие часы в молитвах утром и вечером (Мк 1,35; 6,46). Возможно, на продолжительность Его молитв влияло то, что Яхве, действительно, был един, и что это единство так много значит для нас.

Он предлагает нам пить Его кровь - еще одна отвратительная для всей сущности Иудея мысль. Его исцеления нарушали все устоявшиеся социальные условия окружающего Его мира. Он прикасался к прокаженным и имеющим кровавые истечения женщинам. Он ел за одним столом с отщепенцами и всем известными грешниками. Со всех концов страны за Ним следовали женщины, но Он совсем не обращал внимания на гнусные сплетни и намеки, которые неизбежно должны были возникнуть по такому поводу. Он разрешил Марии вытереть Свои ноги волосами и при всех разговаривал с ней, нисколько не заботясь о том, что среди Иудеев особо притягательным в женщинах считались волосы, ноги и их голос. Иисус не боялся общепризнанных Иудейских страхов женской привлекательности. Иудейский мир полагал, что половое влечение является неподдающимся контролю злом, а потому решало это проблему элементарной изоляцией женщин. Господь же принимал женщин в число Своих учеников. Он был уверен в Себе и Своих человеческих способностях, и ничуть не беспокоился о поговорке, “сколь веревочке не виться...” Более того, Он ожидал той же самой уверенности в себе, в уверенности в своем воздержании и от тех мужчин, которых избрал следовать за Собой вместе с этими женщинами. Он ценил людей за то, какими они были на самом деле, что, в конечном итоге, приносило самые замечательные результаты. И все же, несмотря ни на что, в глазах людей Он говорил “со властью”. Как Ему это удавалось? Вероятно, прежде всего, из-за образа Его жизни, из-за того, Кем Он был на самом деле, из-за того, что не существовало никой разницы между тем, что Он говорил, и тем, Кем Он был. Слово Евангелия, благовестие стало в Нем плотью. Между Его теорией и практикой существовала удивительная гармония. Неоднократное изумление народа не могло быть результатом исключительно того, о чем говорил Господь, это изумление должно было возникать так же и из-за того, как необычно говорил Господь, из-за того удивления, что в Нем слово стало плотью. И то, что Господь призывал людей следовать за Ним, и они тут же вставали и шли (Мк 2,14), свидетельствует о безусловной, полной и всем явной власти Иисуса. И, конечно же, Его полное совершенство было бы не полно, если бы Он не выглядел и не был при этом самым обычным человеком.

Иисус выражал Свои мысли весьма необычным образом. Он говорил о питье Своей крови. Рассказывал о добром и исключительно духовном Самарянине. Для Иудеев было необычайно трудно представить себе, что “Самарянин” мог быть духовным примером для них. Однако слова Господа должны быть такой же силы и так же необычайно вызывающи и для живущих сегодня, в 21-м веке. В Лк 6,35 Иисус говорит о “сынах Всевышнего”, тогда как в Мф 5,45 о “сынах Отца вашего Небесного”. Так что же этим говорит Иисус на самом деле? Возможно, Он говорит о “сынах Авва, Папочки, Всевышнего”, тем самым объединяя Свою незаурядную мысль о “Авва”, с высоким именем “Всевышний”? Ибо Всевышний, на самом деле так же близок ко всем нам, как Авва, папа, отче.

Примечания

(1) J.H. Moulton & G. Milligan The Vocabulary Of The Greek Testament (London: Hodder, 1949).

(2) Joachim Jeremias, The Prayers Of Jesus (London: S.C.M., 1967) pp. 96,97. В этом произведение рассказывается о том, что поиски во “всей доступной литературе о молитвах Иудеев в древности... в огромном количестве, исследованного материала, не было найдено ни одного места, где бы Бог назывался Авва... Слово “Авва” было обычным, домашним словом. Ни один Иудей не осмелился бы обратиться к Богу таким образом”.