"Кесарево кесарю, а Божие Богу" (Мк 12:13-40; Лк 20:19-47)

Казалось, что человеческим порокам нет конца. Неудача врагов Иисуса вызвала лишь временное затишье. Они перегруппировали свои силы, чтобы с ещё большей яростью наброситься на Господа. Союз иродиан и фарисеев выглядел весьма странно: первые стремились к достижению компромисса с Римом, а вторые были крайними националистами; однако все они объединились для того, чтобы добиться падения того, кто представлял собой опасность для обеих партий.
Теперь они пришли к Иисусу с притворным почтением и смирением, которые вовсе не были им присущи. Многие из присутствующих были обмануты их наигранным поведением и справедливыми словами, но не Иисус. "Учитель! — сказали они, — мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет?" Этот вопрос, заданный группой фарисеев и иродиан, придал обстановке ложную атмосферу искренности. Создалось впечатление, что они обратились к Иисусу, как к судье, дабы он разрешил их спор, который действительно имел место. Это была хитросплетённая ловушка, ибо на такой вопрос ответить было очень трудно. Как положительный ответ, так и отрицательный были роковыми: первый тут же подорвал бы Его авторитет израильского Мессии и лишил бы Его поддержки народа, а второй навлёк бы на Него обвинение в измене. Фарисеи и иродиане с нетерпением ждали ответа, а толпа замерла в ожидании. Во время этих тяжких часов противостояния в сознании Иисуса пребывали нижеследующие слова псалмопевца: "Нечестивые подстерегают меня, чтобы погубить; а я углубляюсь в откровения Твои... Как люблю я закон Твой! Весь день размышляю о нём. Заповедью Твоею Ты соделал меня мудрее врагов моих".
Напряжённую тишину прорвал тихий голос Иисуса: "Что искушаете Меня, лицемеры? Покажите мне монету, которою платится подать". В замешательстве они дали Ему динарий, на котором был отчеканен бюст римского императора. "Чьё это изображение и надпись". "Кесаревы". "Итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу".
Люди удивились Его ответу, и ушли просвещенные Его мудростью. Но Его слова вовсе не были хитроумными увёртками от словесных ловушек. Они сохранили свою актуальность для всех грядущих поколений, ибо все они сталкивались с проблемой разделённой верности. Царство Божие не от мира сего и мирские желания должны уступить место заповедям Божьим. Если мы будем относиться к требованиям государства с точки зрения этих слов Иисуса, нас минуют жизненные проблемы даже этого трудного времени.

Вскоре Иисуса прервали вновь. На сей раз к Нему подошла группа саддукеев. На протяжении всего Его служения саддукеи вступали с Ним в открытое противостояние только один раз. В конце Галилейского служения Господа они присоединились к группе фарисеев, требовавших знамения с небес. Но в основном они считали ниже своего достоинства обращать внимание на Его деяния. Но сейчас они тоже вступили в противостояние с целью Его погубить. Также как и другие враги Иисуса, они были стеснены преданностью, которую испытывал народ по отношению к Господу, и посему они, прежде всего, хотели Его опорочить, чтобы получить возможность арестовать и погубить Его. Они задали Ему вопрос, который, по их мнению, сделает нелепым всё понятие воскресения мёртвых. Некий человек и его шесть братьев один за другим умерли, и в соответствии с положениями закона каждый из братьев по очереди женился на его вдове. Так чьей же женой она будет после воскресения?
Это была материалистская острота, которая полностью соответствовала мышлению мирских саддукеев. Но Иисус отказался вступать в легкомысленный спор. Он обернулся к ним и дал ответ на их вопрос в торжественных и величественных словах. Этот случай преподаёт хороший урок тем, кто, проповедуя Евангелие, сталкивается с подобными придирками. "Заблуждаетесь, не зная ни писаний, ни силы Божией".
А поскольку саддукеи признавали только авторитет Пятикнижия, Иисус связал Свой ответ только с первыми двумя книгами Священного Писания. Он упомянул их великих предков — патриархов, которыми они хвалились. Эти ранние книги действительно не содержат прямого указания на воскресение, но Иисус обратился к положениям, которые содержат косвенные намёки на воскресение. "Бог не есть Бог мёртвых, но живых". Его обетования и заветы не могут быть нарушены, несмотря на смертную природу человека. Таким образом, Моисей свидетельствует о том, что воскресение является непреложным фактом, и те, кто проявляет послушание, присущее верным людям Божьим, непременно удостоятся воскресения. По воскресении они не женятся, ни замуж не выходят, но пребывают, как Ангелы.

Это торжественное и прекрасное откровение, конечно же, произвело впечатление на саддукеев, а властность слов Иисуса заставила их замолчать. Но их решимость не ослабла. Они были людьми дела, а не слова. Они ушли, оставив Иисуса с изумлёнными толпами людей.
Теперь к Нему подошёл книжник. Он был человеком, которому, несмотря на его скептицизм, понравились ответы Иисуса, данные Им Своим врагам. Искушая Господа, он задал Ему вопрос об относительной важности нравственных и обрядовых заповедей. "Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?" Без колебаний Иисус ответил: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается закон и пророки".
Когда он смотрел в лицо Иисуса и слушал эти убедительные слова, закон и пророки внезапно ожили и предстали пред этим человеком. "Хорошо, Учитель! — сказал он в ответ, — истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его". Повторяя слова Иисуса, он казалось, размышлял вслух: "И любить Его всем сердцем... и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв".
Иисус понял, что Его слова произвели впечатление на человека, который пришёл Его искушать, и, заметив у него первый проблеск смиренного признания, Он по Своему обыкновению ободрил книжника незабвенными словами: "Недалеко ты от Царствия Божия". Порою, мы слишком долго ожидаем подобного ободрения. Но когда мы смотрим на этого законника, мы видим наше призвание в совершенно новом свете и смиренно сознаём, что его может удовлетворить любовь к Богу и друг к другу. Именно это, а не скрупулёзное соблюдение религиозных обрядов побудит нас стать на путь в Царство.
Сцена полностью изменилась. От самоуверенности тех, кто пришёл, чтобы насмеяться над Иисусом, ничего не осталось. Его власть была столь велика, что Он мог сделать с ними всё, что угодно: разгадать их хитрость, подвергнуть их позору и вызвать гомерический смех толпы. Однако эти Его поступки содержали в себе глубокий смысл. Ни один из ответов Иисуса на задаваемые Ему вопросы не был лишён смысла; все они содержали в себе ценные уроки. Они полностью оказались под Его властью и уже не смели задавать Ему вопросы.

Теперь пришла Его очередь задать фарисеям вопрос. В этом вопросе не было никаких уловок. Иисус спросил их, что они думают об израильском Мессии. "Чей Он сын?" "Давидов", — без колебаний ответили они. Да, они были правы, но их ответ был половинчатым. Почему же Давид, говоря под влиянием Святого Духа, называет Его Господом? Только потому, что Он — Сын Божий. Они покрыли себя позором по причине своего неведения об истинном понятии Мессианства.
Они показали свою ограниченность не только своими вопросами, но и неспособностью дать надлежащие ответы. Их невежество и самодовольство привели к тому, что они решили погубить своего Мессию. Ничего не могло поколебать их упрямство, и посему Иисус должен был покинуть дом своего Отца и толпы людей, которых Он пришёл спасти. Через несколько лет этот храм превратится в груду развалин, а народ Божий будет, истекая кровью, умирать в пыли. Губителям и убийцам не удастся его унизить, но они приложат все усилия, чтобы его уничтожить.
Прощание Мессии с Израилем привело к тому, что отворились врата Божьего гнева, который нахлынул на отвергших Его людей и подверг их ужасному суду. Все горькие чувства, пережитые Христом за последние три года, сдерживаемые до тех пор, пока сохранялась надежда на покаяние, теперь разразились бурей против духовной слепоты и лицемерия.
Эти фарисейские книжники воссели на Моисеевом седалище. Иисус сказал Своим ученикам и толпам людей, чтобы они принимали их учение, но избегали их духа и неправедных деяний. Они возлагали на людей невыносимое бремя, но не делали ничего, чтобы помочь им его снести. Их делами руководила не любовь, а желание произвести впечатление на людей. Иисус постоянно предупреждал учеников против тех первых роковых шагов, которые приводили к столь возмутительному лицемерию: "И вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель ¬— Христос, все же вы — братья... Больший из вас да будет вам слуга".

Иисус продолжал разоблачать фарисеев, и Его речь становилась всё более яркой. Он изобличил их греховность с помощью восьми заслуженных ими обвинений и восьми проклятий, которые могут показаться несколько странными, однако они представляют собой разительный контраст с восемью благословениями в Блаженствах. Как Моисей провозгласил благословения и проклятия с гор Гевал и Гаризим, так и более великий пророк изрёк благословения о Царстве с Галилейских холмов и о трагической цене отречения с вершин Сиона.
Он обвинил их в том, что они закрыли доступ в Царство Божье как для себя самих, так и для тех, на кого они оказывали влияние. За своими долгими молитвами они скрывали самую отвратительную форму эгоизма. Они прилагали невероятные усилия, чтобы обратить в свою веру хоть одного человека, но, обратив его, они лишь возлагали на него ответственность за свои поступки. Они были слепыми поводырями. Они дошли до абсурда в своём определении десятины, но не заботились о намного более важных понятиях суда, милосердия и веры. Осенённый внезапной вспышкой юмора Иисус нарисовал образ фарисеев, процеживающих комара из винных чаш во избежание осквернения, но проглатывающих огромного волосатого верблюда. Он осудил их за показную святость и чистоту, которые они повсюду демонстрировали и за сокрытие "костей мёртвых и всякой нечистоты". В конце Иисус осудил их практические дела, которые состояли в том, что они строили гробницы пророкам, коих убили их отцы, таким образом, стараясь избежать ответственности. Самими этими деяниями они уже осудили себя, как детей убийц, и теперь накануне убийства Мессии, о Котором свидетельствовали все пророки, они дополняли меру своих отцов.
Слова израильского Мессии поистине стали пророческими, и слышавших их людей охватило беспокойство, ибо они знали, что ничего не может помешать их исполнению. Эгоистичные желания врагов Христа не удовлетворит даже Его смерть; Его рабов ожидает та же участь. Но всё это падёт на это поколение. Ничего не спасёт его от вечного проклятия.
Иисус посмотрел на людей, которых Он любил, на храм, бывший домом Его Отца и на город, который был подножием Его ног. Он исполнился невыразимой тоской и глубоким состраданием. "Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз Я хотел собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, а вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядущий во имя Господне!"