Лобное место (Мф 27:27-61; Мк 15:16-47; Лк 23:26-56; Ин 19:17-42)

Ранние Христиане отказывались смотреть на изображения распятого Христа, поскольку им самим доводилось видеть людей, распятых на крестах. Наши сердца истаивают, а руки дрожат, когда мы принуждаем себя взглянуть на события последующих нескольких часов. На это ужасное зрелище невозможно долго смотреть. Однако отказываться смотреть на него вообще в ожидании первого дня недели — значить отвергать сокрытые в нём любовь и утешение. Мы не можем долго оставаться под сенью креста, но всё же должны к нему приблизиться, и, преодолев страх, решительно посмотреть на него, а затем уйти своей дорогой с болью в сердце, но с укреплённым духом, дабы жертва Христа не была напрасной.
С Иисуса сняли окровавленное пурпурное полотнище, набросили на истерзанное тело Его собственную одежду и повели Его согбённого под тяжким бременем креста. Рядом с Ним шли два преступника и тоже стонали под тяжестью ужасной ноши. Было около десяти часов утра, и весь город был уже на ногах. Римские воины с начищенными до блеска мечами пробивали дорогу сквозь волнующуюся толпу: Они провели Иисуса через городские ворота и двинулись по направлению к Голгофе.
Иисус зашатался под Своей ношей. Истощённый голодом и бессонницей и бременем тяжкого дерева на Своей истощённой плоти, Он упал на землю. Воины развязали верёвки, которыми крест был привязан к Его спине. Симон Киринеянин наверно никогда прежде не слышал об Иисусе Назарете. Но он навсегда запомнил этот тяжкий путь к Голгофе. Есть все причины полагать, что он продолжал нести этот крест до конца своих дней, и что двое его сыновей тоже стали Христианами.
В сопровождавшей их толпе имели место, как ненависть, так и жалость. Большая группа людей, в основном женщин, плакала и рыдала. Эти крики достигли слуха Иисуса, несмотря на Его муки. В предчувствии их страданий Он забыл о Своих собственных. "Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших".
Наиболее ужасный момент наступил, когда процессия остановилась, и кресты были опущены на землю. Невыносимая боль от гвоздей в руках и ногах; тряска во время установки креста; истерзанная плоть рук и ног, выдерживавшая вес обвисшего тела; ужасные муки при каждом движении и жажда, с каждой минутой всё более нестерпимая.

Над головой Иисуса прибили дощечку с надписью на трёх языках: "Сей есть Иисус, Царь Иудейский".
Первосвященники всё ещё не уняли свою злобу. Жестокие злорадные слова непрестанно исходили их уст. "Других спасал, — кричали они, — а Себя Самого не может спасти! Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдёт с креста и уверуем в Него".
Волны ненависти и греха одна за другой накатывались на распятого Иисуса. Однако Его любовь выстояла в этой последней битве и превозмогла. Будучи распятым на кресте, Он выполнил данное ученикам обещание: "Мужайтесь: Я победил мир". Волне ненависти Он противопоставил Свою любовь: "Отче! прости им, ибо не знают, что делают".
Два распятые по сторонам преступника ругали и проклинали Его. Это был ужасный язык страха и агонии. Но по прошествии нескольких часов один из них умолк и стал смотреть на Иисуса. Увиденное изумило его взор, помрачённый от боли. Его память начала медленно пробуждаться, и над муками вновь возобладала воля к жизни. Иисус Назарет! Родилась и расцвела новая вера, взращённая на изобильной почве крови и страданий посреди моря ненависти и сомнений. Он остановил поток проклятий из уст своего товарища. "Или ты не боишься Бога, когда и сам осуждён на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по нашим делам приняли; а Он ничего худого не сделал". И это были вовсе не льстивые слова, ибо они были произнесены сквозь ужасную боль. "Помяни меня. Господи, когда приидёшь в Царствие Твоё!" Легко было уверовать в Иисуса, когда Он ещё был в Галилее и представил столь много свидетельств Своей власти. Но уверовать во время Его страданий и смерти и при этом быть свидетелем Его милости к врагам — воистину это настоящая вера. Ведь Он по-прежнему оставался Светом Миру, Добрым Пастырем и Господом Жизни, Он был Царём, грядущим в мир. "Ныне же будешь со Мною в раю".

Римские воины, не понимавшие, что Он говорил, прикрикнули на Него. Они взяли Его одежды и разделили между собой по жребию.
Смерть была к Иисусу милостивой. Он умирал быстро. Многие другие мучились по два три дня. Небо потемнело. Его любовь должна была совершить ещё одно служение Его глаза, остекленевшие от боли и приближающейся смерти на миг ожили и остановились на двух знакомых лицах, в которых отражались Его собственные страдания.
"Жено! Се, сын твой".
"Се, матерь твоя".
Два сердца искали друг друга в сгущающейся тьме. Пронзённое мечом сердце вновь обрело силу в родстве с любимым учеником Иисуса, а сердце, разбитое печалью нашло утешение в торжествующей вере. "И с этого времени ученик сей взял Её к себе".
Доселе невиданный мрак превратился в кромешную тьму. Сын Божий склонил Свою голову, чтобы встретить самый тяжкий период Своей земной жизни. Этого часа Он так страшился ещё в Гефсимании и молил об избавлении от него. В первый раз Он остался один, возложив на Себя грехи всего мира. Мы не осмеливаемся проникнуть в эту тайну Его страданий. Внезапно Он исторг громкий крик, крик истошный и неестественный, крик полного отчаяния: "Или, Или! лама савахвани?" К девятому часу Его величайшая победа была достигнута. После всех испытанных им ужасов Ему осталась лишь агония, столь желанная, ибо в ней он вновь обрёл уверенность в любви Своего Отца.

Слова псалмов, изученные Им ещё в детстве и в течение всей Его жизни готовые к исполнению, пришли к Нему в последние минуты: "Жажду".
Некие воины, рискуя подвергнуться насмешкам со стороны своих товарищей, напоили Его скверным солдатским вином.
И тогда любовь Отца свершилась в Его Сыне. "Совершилось".
Иисус встретил Свой смертный час с именем Отца на устах: "Отче! в руки Твои предаю дух Мой". Его голова упала на грудь.
В час смерти Иисуса поколебалась земля. Рассыпались камни, пошатнулись иерусалимские дома. В храме, который теперь уже не был домом Божьим, тяжёлая завеса, отделявшая Святое Святых от остального святилища, разорвалась сверху донизу. Отверзлись могилы и в течение трёх последующих дней в городе видели давно умерших святых.
Сотник и подвластные ему воины собрались у креста и наблюдали за происходящим. Многое повидавшему сотнику никогда прежде не доводилось видеть подобного человека. И ныне, когда у него под ногами колебалась земля, а со склонов холмов обрушивались камни, он обратил свой взор в тёмное небо: "Воистину Он был Сын Божий"

Близилась суббота, начинавшаяся с захода солнца. Иудеи попросили у Пилата разрешения перебить узникам ноги, чтобы ускорить их смерть. Обычно это делалось молотками, и было последней пыткой в качестве компенсации за милостивую смерть от последующего удара копьём.
Но Господь был уже мёртв и не мог реагировать на это истязание. Однако римский воин поднял копьё и ударил им Иисуса в бок. Потекли кровь и вода. Остриё копья пронзило Его сердце.
Женщины смотрели на это издалека и плакали.
Некий богатый человек пошёл к Пилату и попросил у него тело Иисуса. Иосиф из Аримафеи не был вызван на совет, поскольку был известен, как тайный ученик Господа. Он был добрым человеком и ожидал Царства Божьего. К нему также присоединился Никодим. Их роковая нерешительность не позволяла им служить живому Господу, но они заслужили нашу любовь и благодарность за нежную заботу о Его теле. Крест был медленно опущен, и из него были извлечены страшные гвозди. Тело Иисуса было почтительно завёрнуто в белое льняное полотно и отнесено в гробницу, находившуюся в саду. Там оно было тщательно приготовлено к погребению с помощью смирны и алое. Затем они нежно положили Его покоиться.
А Мария Магдалина и другая Мария, не столь хорошо нам известная, но любимая Господом, видели, где Его положили.