Когда не удается поддержать принцип равновесия, возникает серьезная опасность, что могут быть игнорированы основные правила хорошего поведения в то время как все внимание будет уделено менее важным аспектам, случайно всплывшим на момент рассмотрения.
Такое безразличие к незапятнанности самого существенного отмечалось во все исторические отрезки. Наиважнейшее не меняется. Оно может быть выражено в нескольких замечательных законах, так апеллирующих к нашему сознанию, что никто не может им противостоять. Они никогда не обсуждаются, но их никогда и не исполняют, а чаще попросту растаптывают подслеповатыми рукотворными законами людей.
Важные обязанности, перечисленные пророком Михеем по сути таковы же, как и данные Христом. Пророк утверждал, что должно “поступать по справедливости, быть милосердным и быть кротким пред Богом”. Христос настаивал, что важнейшие стороны закона есть суд, милость, вера и любовь к Богу. Относительно милости двух мнений не существует. Неверующий тоже может быть скромным, но одна только кротость – это еще не все, что требуется. Человеку нельзя быть кротким с Богом, но при этом отстоять от веры. И наоборот, если человек состоит в истинной вере и понимает важность любви к Богу, то он, безусловно, придет к покорности. Почему так происходит, что этим важнейшим принципам практически всегда предпочитают нечто более важное в глазах людей на текущий момент, но что по истечении веков на людей уже не производит впечатления.
Фарисеи не оспаривали фундаментальности принципов, заложенных Моисеем. Они сами были в состоянии указать на ошибки своих отцов, не соблюдавших их. И они же не замечали своих собственных промахов в отношении принципов. Со свойственной человеку способностью самоуспокаиваться они утешались тем, что относили свои худшие поступки к ревностному служению Богу – Ему же на пользу! Это рвение по законности толкало их на побитие камнями грешницы; скрупулезное исполнение субботы доводило их до отказа лечить больного в этот святой день; и, несомненно, после казни Христа все эти святоши разошлись по домам, превознося на ходу свою святость и комментируя зло, содеянное Иисусу, исключительно ревностным соблюдением интересов Господа.
Как избежать такого пугающего самообмана, выводящего нас из равновесия, толкающего на преувеличенную оценку второстепенных положений и уводящего от исполнения действительно важного? Мы склонны к таким ошибкам, и причины этому так различны у различных поколений, что если не иметь отчетливого понятия о принципах, то и ошибки отцов ничему нас не научат. Мы вполне представляем разницу в размерах комара и верблюда. Излишняя дань незначительному проистекает от того, что мы заставляем себя смотреть на комара через микроскоп, отсюда и чрезмерные укрепления, которыми мы отгораживаемся от несущественной угрозы.
Первое, что можно сделать, чтобы оградить себя от подобных ошибок, это не отмахиваться от вероятности того, что мы тоже можем ошибаться. И не рассматривать ошибки как нечто абстрактное, а сразу придавать им статус практического. Здесь опять имеет значение фактор эпохи. Даже на протяжении жизни одного человека его суждения неоднократно корректируются. Человек бывает гораздо более беспристрастен к своим действиям, совершенным лет десять назад, чем к ошибкам последних дней. В давно прошедших дискуссиях сквозила совершенная уверенность в правоте, искренне верилось в доброту намерений, даже если результаты вызывали на самом деле хаос. Но, во многих случаях, по прошествии десятилетий в частной беседе делались признания, что имели место ошибки в суждениях, и выражалось сожаление об этом.
Этому есть многие объяснения, но попытка найти дорогу в лабиринтах человеческой души может только увести нас от настоящей темы. Мы постараемся разобраться с обманчивой и греховной сущностью человека позже, но сейчас мы говорим о приличествующем отношении к законам Бога. Когда мы с большим трудом взбираемся по очень крутому склону холма, то склон этот представляется нам самой большой деталью окружающего ландшафта, но с расстояния в несколько километров его и различить то невозможно среди десятков холмов, рассеянных у подножья большой горы.
Подобным же образом – при ближайшем рассмотрении – мы можем получить более верное представление о наших правах и обязанностях. Легко можно представить, что двое фарисеев могут соглашаться с великими принципами, предложенными пророком Михеем. Они могут настолько соглашаться, что им и обсуждать-то будет нечего. Истина, принятая всеми, может стать мертвой истиной. Ум совершенствуется в работе. Вот почему люди склонны преувеличивать значение фактов, которым они уделяли много внимания или они были предметом дискуссий. Наши фарисеи могли посвятить целую жизнь обсуждению исполнения обряда омовения или необходимости держаться подальше от остальных граждан. И делали они это в самой естественной манере, тогда как действительно важные принципы вообще не входили в сферу их внимания. И поэтому они легко творили беззаконие, ненавидели милосердие, высокомерно отворачивались от самого Бога, хотя ни на минуту не отрицали правоты пророка Михея.
Отрицательное отношение Христа к фарисеям основывалось на их безжалостности к согрешившим. Он всегда настаивал на важности приложения принципов к своему поведению, а не к его формальной стороне; указывал на их чрезмерное рвение в исполнении мелочей и в полном отторжении важных сторон веры: милосердия, праведного суда, любви к Богу; указывал, что знай они истинное значение слов Писания, касающихся милосердия, то не приговаривали бы безвинных; говорил – нет сомнений, что это вызывало бурю негодования у “праведников” – о том, что первейшие грешники – блудницы и мытари – попадут в Царство Божье прежде них.
Своим ученикам Господь давал такие же советы. Мф.25 дает больше указаний на этот счет, чем это общепризнанно. Лучшим примером этому служит притча о талантах. Что понимать под талантами? Может быть возможность самому слабому христианину иметь кров, хлеб и воду? В притче слуга, спрятавший деньги и навлекший на себя гнев господина, не представлен как растративший добро на роскошное времяпрепровождение. Он спрятал деньги из боязни жестокости хозяина, который захочет жать там, где не сеял. Иного приговора от такого хозяина и ожидать было нельзя. Если суровый господин желает собирать даже там, где не прятал, то тем более можно ожидать его желания найти там, где им было оставлено. Незадачливый слуга думал лишь о том, чтобы угодить хозяину тем, чего тот не просил, но не предусмотрел того, что господин может спросить в будущем.
Разве история христианства не полна таких аномалий? Плоды, о которых Христос просил, не выращены, но невероятные усилия приложены были к производству таких “плодов”, о которых Иисус никогда не просил. Это худшее из проявлений факта потери равновесия и опасность дальнейших потерь не исчезла.
Картина суда делает наибольшее ударение на том, что будет хорошего: праведные получат награду за содеянное добро, а не простое уклонение от зла. Отвергнутые пострадают за упущенную возможность исполнить должное, а не за совершенное зло. “Блаженны накормившие голодных, напоившие жаждущих, призревших больных и давшие одежду нагим. Отойдите, отверженные, ибо вы ничего этого не сделали”. Принцип здесь тот, что все сделанное или не сделанное нами добро последнему из слуг Христовых есть отражение нашего отношения к самому Христу с тем же знаком.
В последний день нам не удастся оправдаться чистотой помыслов в делании того, чего Христос от нас не просил. Когда подобные извинения приходят на ум нужно тут же вспомнить о неразумном слуге и прикусить язык. Наш хозяин не потребует урожая с поля им не сеянного, не станет следить за нашей стерильностью, им не завещанной, но уж точно потребует отчета об исполнении так терпеливо им объясняемых заповедей. Если мы даем пищу и воду голодным и жаждущим, то тем самым мы даем самому Христу; отказывая – отказываем Христу. Если мы грешим против братьев и раним их слабое сознание, то тем самым отвергаем Иисуса, и так же верно, что, отвергая тех, кого Он призрел, мы отвергаем Его самого.
Странно, что некоторые не видят греха в отвержении высказывающих “крамольные” взгляды. Случается слышать по поводу отношения к таким братьям: “Мне жаль, но я не могу рисковать моим спасением, преломляя хлеб с отступником”. Как будто кто-то может привести пример из Писания, чтобы там наказывали за непонимание долга; никто не отнимает у нас спасение за расхождения в толковании Евангелий Христа. Трудно даже понять, откуда такие взгляды могли появиться. Христос их не проповедовал ученикам; апостолы не упоминали о таковых в своих посланиях к церквям. Идея укрыться за суровым осуждением других не принадлежит Библии. Хотя Павел и предписывает удаляться от недобросовестных слуг Христовых, он также ясно указывает на опасность увлечения осуждением других.
Правда такова, что мы одинаково рискуем спасением как чрезмерной терпимостью, так и излишним отстранением. Мы должны прислушиваться ко всему, что советует Господь, и последовательно применять к нашей повседневной жизни. Нельзя ударяться в крайности, желая быть предельно чистым. Мы не должны возмущаться до такой степени, чтобы за этим последовал разрыв братских взаимоотношений. Нужно стараться избегать ужасных последствий от непродуманных суждений. Мы должны любой ценой, даже потерей друзей и возможным унижением, следовать Христовым указаниям. Мы слабы и часто ошибаемся, и многое в нашем поведении прямо взывает к помощи Бога, – Бога, а не людей. Короче, давайте обращаться непосредственно к Христовым заповедям вместо того, чтобы просить награды за нами содеянное, но им не требуемое.