“Лучше давать, чем получать”.
Принцип сколь прекрасен, столь справедлив. Отчасти это признается почти всеми, хотя часто видится в неверном свете и используется ненадлежащим образом. Наиболее лицемерное употребление выражения похоже на то, когда удачливый торговец протягивает мелкую монету сыну одной из своих многочисленных жертв. Такой жулик нуждается в свидетеле его благодеяния даже в этом случае, дабы пребывать уверенным в высочайшем утверждении его акции. Часто фразу используют при случаях, отличающихся от указанного лишь степенью абсурдности.
Само собой, принцип удобен для характеристики денежных отношений, ибо проявление милосердия неизбежно связано с привлечением неправедно набитого кошелька, но это лишь одна сторона дела и ни в коем случае не самая важная. Деньги практически изжили истинное милосердие в мире до такой степени, что большинству подающих оно представляется в таком же твердом и холодном виде, как монеты, а идея – потрепанной и грязной, как банкноты. В детском возрасте идея “прививается” с лубочной картинки, изображающей молодого хлыща, ленивым жестом протягивающего ледяную монету замерзающему оборванцу, совсем не проникаясь действом.
Но даже и деньги оставляют возможность милосердия без ее извращения. Это можно испытать, если подавать, не выставляясь напоказ – деликатно и тактично, передавая вместе с деньгами свое сердечное тепло. Кто добр и не исполнен самомнения от владения большим состоянием, а считает эту данность пришедшей к нему с Божьего благословения, тот имеет Бога своим свидетелем.
Принцип применим и в тех областях, где этого и не ожидаешь. Жизнь – это длинная цепь предложений и приобретений. Так и говорят: “долг платежом красен”. Некоторые философы подводят даже такую базу под изобретение орудий труда: древние желали получать, не давая взамен. Такой эгоизм разрушителен. Те, кто постоянно отказываются служить, превращаются в паразитов, уже и не способных служить, тогда как взвалившие и несущие на своих плечах непосильную ношу, незаслуженно сокращают свои дни. Вряд ли это можно отнести в разряд “подаяния” – нет благословения ни на тех, ни на других – от них отбирающих. Истинное благословение выражается в свободном изъявлении воли дать или взять.
Мало кому приходит в голову приложить это принцип к сфере ментального, но это возможно. Схватывающие на лету легко усваивают принцип “долг платежом красен”, но не спешат претворять его в жизнь. Они умеют устроить свою жизнь и не оглядываются на тех, кто не в состоянии угнаться за ними. Они не рассчитывают на подаяние и считают себя совершенно независимыми. Почувствовав в какой-то момент потребность в духовной пище, они сразу негодуют на тех, кто им служит – где моя порция духовного? Именно так, “на голубом блюдечке с белой каемочкой”, да еще и с официантом. Тут они хотят получить “свое”, ничего не давая взамен.
Такие люди полагают, что все, что от них требуется, свободно умещается в их подписи на банковском чеке. Это величайшее заблуждение христианства – “право” покупать то, что “не имеет цены”. Апостол Павел справедливо полагал, что в этой области действует принцип взаимной выгоды. Но тут тоже не надо ставить с ног на голову. Павел говорил, что язычники, рассчитывающие на духовное наследие евреев – Писание, должны возместить его “стоимость” в материальном исчислении. Само собой он не подразумевает акт купли-продажи в каком бы то ни было виде: материальные и духовные богатства несоизмеримы, курсы их валют несопоставимы. Богач, направляясь в свою личную часовенку для молитвы, исполнен довольства собой и тем фактом, что может купить даже молитву, вряд ли получит, да и вряд рассчитывает получить духовный заряд от нее. Он в принципе не способен оценить предоставляемую ему возможность. Как правило, золота обертки ему вполне достаточно – деньги исправно служат его потребностям.
Факт тот, что нельзя получить духовное подаяние, не будучи готовым отплатить за него. Есть три типа людей среди приходящих на еженедельное преломление. Одни просто следуют расписанию, они весьма критичны и не расположены ни получать, ни давать. Они заранее знают, что лекция будет негодная и пение из рук вон плохо; проповедь вселит скуку, и все собрание почти бесполезно. Другой всегда жаждет усовершенствоваться в праведности и почерпнуть что-то новое в каждом собрании, но совсем не чувствует необходимости дать что-то от себя. Третий не только горячо воспринимает, но и охотно делится.
Понятно, что первый ничего не почерпнет для себя, даже если наткнется на золотую жилу. Его вклад – гнетущая атмосфера на встрече. Второй оставляет всю благость подаяния третьему, получая бесконечное удовольствие в “самоусовершенствовании”. Следует, однако, признать, что эта категория все же что-то дает – трудно представить, что можно искренне жаждать чего-то духовного и, получая его, не иметь желания “расплатиться”. Вообразите человека, по чувству долга пришедшего служить в почти развалившуюся экклесию, где к тому же он бывал уже раньше. И вот он находит несколько новых лиц в рядах присутствующих, – очевидно настроенных на восприятие Правды. Они вносят свежую струю живого отношения к собранию, хотя сами не произносят ни слова.
Хорошо все-таки чтобы люди отдавали сознательно, тогда их труд будет весомым и не принесет разочарований. Всем, наверное, приходилось, испытав жажду, непременно что-то получить, затем терпеть разочарование. Нам хотелось духовного утешения, а оно не пришло. Печаль и подавленность взывали о помощи из самых наших глубин; кто-то должен был прийти – способный заглянуть в эти глубины, и проявить нужную долю участия. Никто, однако, не пришел. Может быть потому, что те, с кем мы имели дело, относились к группе жаждущих только получать. Тут приходит желание пожаловаться. Чаще всего пожаловаться бывает некому. В таких растрепанных чувствах нам нужно Христово утешение, данное им его ученикам в момент, когда тень креста уже легла на него, и ученики вот-вот готовы были разбежаться.
Здесь мы докапываемся до корней. В нашей беде нам требуется утешение от того, кто находится в еще большей печали, но ему надлежит быть и намного сильнее духом, чтобы еще иметь силы помогать. Не должны ли мы устыдиться, когда такое доходит до нашего сознания? Можно предположить, что кто-то из учеников именно такое и испытывал, припоминая последнее напутствие Христа, записанное в конце Евангелия от Иоанна. Иисус давал, находясь в состоянии, когда так нужно бывает получить. Он давал утешение – тяжелейший выбор – в часы своих наивысших страданий.
Состояние ума, о котором сейчас говорится, далеко превосходит здоровый интерес жаждущего духовной пищи. Принцип здесь тот, что мы должны быть готовы отдать все, что получили от Духа Святого. Новообращенные уже хорошо отдают, если они с желанием слушают. Подготовленные братья и сестры должны делиться большим. Не только потому, что это наиболее благословенный удел, но и потому, что он должен стать и единственным. Плохим можно считать то отношение, когда с приносящего последнее буквально требуют еще большего, уже неподъемного для него подаяния.
Существует такое мнение, что даваемое ощутимо только тогда, когда оно выпукло, величественно. Как правило, даваемое оценивается по критериям, диктуемым нашей плотской сущностью. Конечно, можно придумать такую “службу”, для исполнения которой не хватит и сотни жизней. Обычно отраднее всего бывает от даваемого в момент, когда к вам протянута рука просящего, и вы эту руку не оставите пустой.
Можно рассказать о группе молодых сестер, посвятивших себя оказанию помощи многодетным матерям и престарелым сестрам – такое не часто встретишь теперь. Тут требуется такт, это нелегкая и малопривлекательная работа, но это наивысшая форма подаяния. В повседневной жизни возможности давать не ограничены, их даже не надо искать – были бы чуткое сердце и легкая рука. Стакан воды тут можно считать символом.
Желающим быть в роли дающего в экклесиальной жизни не надо далеко ходить. Поделитесь мыслью, уделите внимание, произнесите молитву, прочтите главу – сделайте все наилучшим образом. Часто самые горластые критики бывают посрамлены, получив приглашение прочитать хотя бы главу: чтение в их исполнении не оставляет шансов понять услышанное. Первейшее служение экклесии есть умение хорошо читать. Читающий и дает и получает.
Хороший совет дает послание коринфянам, где говорится о сборе пожертвований: “Не по принуждению, а по желанию, ибо Господь любит того, кто дает с радостью”.
Может быть наш анализ не полный, а мог бы им быть; но принцип ясен на любом уровне. Иногда наша работа вызывает ощущение заурядной серости, и не только касаемо денег. Совет апостола был не праздным – радость должна присутствовать, а не угрюмость. Иначе на более высоком уровне мы не “справимся с управлением” и даже не заметим этого. “Куча писем и ни одного интересного, только приглашения прочесть лекцию!” – принцип не позволяет отказываться от исполнения того, что в вас так ценят.
Подать можно даже тогда, когда нет никаких сил и средств и сама возможность что-то делать находится под вопросом. Брат, прикованный к постели, известен тем, что от него получали утешительные письма, в них нуждающиеся. Вряд ли он сам сознавал всю мощь его посланий. Это может служить укором постоянно жалующимся на свои болячки и ободряющим примером тем, кто и так не чурается доброты. Истинно, люди делятся на тех, кто вездесущ в своем желании творить добро и тех, кто своей слабостью подталкивает первых не оставлять своих усилий.
Вот если бы хотя бы в одной экклесии было так, чтобы все с радостью занимались воздаянием, – какие изменения произошли бы в людях! Чтобы никто не стоял в сторонке в ожидании подношения. Чтобы каждый готов был служить ревностно. Короткий пост и хорошая молитва могут вызвать весточку с Небес, как во дни пророка Даниила.