> Все книги  >

"ЖEНЩИНЫ БИБЛИИ"

 

18
Авигея, (Авигаль)

Во многих восточных странах рождение дочери было, а возможно и теперь ещё остаётся, причиной большого разочарования. Фактически это считалось даже откровенным бедствием. Тем не менее имя Авигея означает «Источник радости», или это могло быть восклицанием «Отец – радость», и нам хочется думать, что давая такое имя маленькой дочери её отец выразил восхищение её рождением, желанным появлением в семье. Какое окрыление это даёт развитию и становлению девичьего характера, если она чувствует, что она желанна, если она воспитывается в атмосфере любви и имеет возможность быть в тёплой безопасности дома. Когда мы встречаем Авигею женщину, то чувствуется, что она росла именно в таком доме.
В Израиле положение женщины было намного выше, чем в окружающих нациях, где женщина была чуть выше рабыни или движимого имущества. Законы Моисея охраняли женщину от такой судьбы, требуя к ней уважения и заботы, защищали её права на наследство (Числа 21:1-7), и её целомудрие (Исход 22:16, Второзаконие 22); молодая невеста не должна оставаться без внимания (Второзак 24:5). Мать должна иметь почести от сына (Второзаконие 5:16), она должна была присутствовать, когда раз в семь лет собиралось собрание, чтобы перечитывать Закон «...перед всем Израилем,.. мужами, жёнами и детьми» (Второзак 31:11,12). Ей разрешалось принимать участие в национальных увеселениях.
Каждая истиная женщина Израиля имела право знать что-либо о её наследстве, как члена избранной расы и об обещаниях, данных её праотцам, и может даже лелеять тайную надежду стать матерью Мессии. Правильно воспитнная своими родителями она должна сознавать, что её поведение должно быть таким, как подобает её привилегированному положению, как в Божьей первородной нации. Проявление такого воспитания и обучения согласно их законам, их истории и обещаниям, данных их отцам наглядно видно в таких женщинах, как Анна, Мария – мать Иисуса и женщина, которую мы обсуждаем – Авигея.

«Умная»

Нас так познакомили с Авигеей в Писании: «...она весьма умная и красивая лицом» - очень редкое сочетание и, понятное дело, что очень не легко для истино красивой женщины сохранить кротость и непредвзятость перед лицом продолжающейся лести и очарованных взглядов.
Однако нас удивляет, что Авигея замужем за таким грубым и распущенным человеком. Его имя Навал означает «безумный», то есть не просто глупый, а скорее жестокий. Как могли родители дать сыну такое имя? Объяснение может быть в том, что большинство еврейских существительных состоят из трёх согласных, между которыми ставятся гласные и изменение хоть одной гласной может привести к изменению значения. Таким образом «Nebel» или «Nevel» могло означать «лира», в то время как «Naebel» - «кожаная ёмкость». Возможно с годами, когда проявился подлинный характер Навала, его окружающие изменили имя, и из этого музыкального инструмента получился грубиян.
По-другому этого человека звали «сын Велиалы»(Belial). Имя Велиала – это форма вавилонского имени богини Belili, которая хозяйствует в преисподней; в простонародном еврейском языке эта форма означает «не вырвешься», так что надо понимать это, как место, откуда путник не может вернуться. Другими словами это эквивалентно выражению Иисуса «дитя ада» (Матф. 23:15, но в русском переводе «сын геенны»). Общепринятое значение Велилы просто «недостойный».
И опять же очень хотелось бы знать, как это отец, выразивший такую радость по рождению дочери, мог выдать её за такого человека? Был ли Навал намного старше своей жены мы не знаем, но ко времени этого библейского эпизода он был, очевидно, человеком богатым, имел значительное состояние по соседству с Кармилом (на юго-запад от Мёртвого моря). Более того он происходил из благородной семьи Халева, сына Иефонии, кенеянки, принятой в царскую семью Иудеи и выдающегося вождя Израиля; в то время статус и имущество значило всё, и вероятно её отец думал, что сделал для неё хорошо. Ведь даже сегодня, когда женщина вольна и может выбрать в мужья кого она хочет, для боговерной женщины странно выйти замуж за мужчину хуже себя. Впрочем, может, если надеется, что сможет изменить его. Справедливости ради надо сказать о Навале, что он не даёт оснований предположить, что обращался с женой как с рабыней, ограничив её свободу и держа в повиновении.
Опять же нередко случается, что у людей вроде Навала имеет место истиное поклонение женщине, на которой они женятся и которая превосходит их во всём.

Неладное супружество
Тем не менее для Авигеи жить в оковах человека с плохим характером, глупого и грубого, да ещё держать полный контроль над собой, - было не легко. Однако, если её жребий и был печальным и неприятным, нет свидетельств, что она позволяла обстоятельствам покорить и огорчить себя. Она была выше их, управляла хозяйством хорошо и умело и, очевидно, была уважаема её слугами, которые знали, что в беде к ней всегда можно обратиться. Временами, однако, она должна была чувствовать себя одинокой, без истиного содружества с мужчиной, за которым она замужем.
Наша история, в которой эта негармоничная пара играет важную роль, начинается в весеннее время года. Навал со своими слугами проводит целые дни в горах Иудеи, навещая свои огромные стада овец, остригая их. Так как они уходили на много дней, то конечно, они брали много провизии, несомненно приготовленной Авигеей и её слугами. Навал чувствовал удовлетворение, так как стада были в полном порядке, ни одна овца не затерялась и не украдена. Был поистине обильный год.
В том же районе, проживая в пещерах, которыми изобилуют иудейские горы, находился Давид со своим отрядом из шестисот человек, объявленных вне закона, и Навал вряд ли не знал об их присутствии. Давид – воин, идол народа, зять царя, Божий помазаник был слишком известной национальной фигурой, чтобы Навал не слышал что - либо о нём и его местонахождении.
Давид, хоть и изгнанник, уже показал свою силу в руководстве и уважение к закону и порядку. Он сколотил свой отряд из внезаконников, хранителей закона и защитников Наваловых пастухов. И у кого больше знаний об овцах, как не у Давида, который сам содержал отцовских овец на холмах вокруг Вифлеема, и кто ещё мог спеть на струнах своей арфы «Господь –мой пастырь, не хочу другого»?
Но этот отряд внезаконников, некоторые из которых, возможно, дезертировали из армии Саула, был без пищи, а потому не имел серьёзного значения как защитник мира, порядка и закона. Давид презирал отнимать что-либо силой, поэтому послал десять своих сподвижников к Навалу с просьбой о помощи. Он не просил благотворительности, а только плату за выполненную службу. Он тщательно проинструктировал своих посланцев в какой манере обращаться. Они учтиво приветствовали Навала: «Мир тебе, мир дому твоему, мир всему твоему».
Смиренным, но не раболепным языком они изложили свою просьбу Навалу. Они ожидали, что такая просьба будет выслушана с симпатией человека, чьи стада они помогали сберечь, и отказ Навала для них был неожиданным. Оно было бы приемлемо, если бы отказ был дан в разумной форме, если б он, к примеру, извинился, жалуясь на недостаток провизии. Но его насмешливый наглый отказ: «Кто такой Давид? ..ныне стало много рабов, бегающих от господ своих» - привёл Давида в ярость. Прямой человек, чья смиренная позиция была непорочна по сравнению с его (Навала), человек сильных эмоций, куда бы это ни вело, к хорошему или плохому, он сразу же был охвачен гневом. Не дожидая пока испарится его ярость, он приказал всем своим людям двинуться в расположение Навала и безжалостно убить всех мужчин в его хозяйстве.

Между человеком и его глупостью

Между тем один из слуг Навала, понимая неминуемую опасность, которая их ждала, ускользнул, чтобы предупредить свою хозяйку. Он быстро пересказал, что Давид и его отряд сделали для них: «Они были оградою для нас и днём, и ночью, когда мы пасли стада вблизи их», - и передал нелицеприятный ответ мужа и, забыв, что он был в присутствии своей госпожи, закончил с подлинным чувством: «А он (Ваал) человек злой, нельзя говорить с ним!». В менее опасной ситуации Авигея, несомненно, не позволила бы слуге говорить о хозяине в таком духе. Но сейчас не было времени для таких тонкостей. Ей пришлось действовать быстро, чтобы спасти своего мужа и всё хозяйство. Что если б она утратила суть событий и её сознание поразила бы мысль избавиться от нежеланного партнёра?
Она бы всё могла свалить на него, поскольку не касалась этих событий. Но она была верной женой, возможно не очень любимой и уважаемой мужем, но по крайней мере могла встать между ним и его глупостью, да кроме того в хозяйстве были и другие люди, о которых надо было думать.
И вот тут обнаруживается подлинный характер женщины. Она не впала в панику, не поддалась истерике и не ударилась в слёзы. Она не просила совета и не просила помощи. И уж конечно, не подумала о помощи со стороны мужа, поскольку в повествовании отмечено: «а мужу ничего не сказала». Её хорошо отлаженное хозяйство было способно справиться с непредвиденным, и она действовала спокойно и уверенно, как будто у неё был месяц на подготовку. Как её предок Иаков, усмиряя Исава, она приготовила дары усмирения Давиду и его отряду, который двигался к её дому, и послала всё это вперёд со своими слугами. Дары были щедрые: двести хлебов, два меха с вином, пять овец (без сомнения приготовленных для праздника по возвращении стригалей), пять мер сушеных зёрен, сто связок изюма и двести связок смоков. Это по меньшей мере пять груженых ослов с провизией!

Красноречивое обращение

Пока шла эта лихорадочная активность, в мозгу Авигеи проходила ещё более напряжённая работа. Как она должна обратиться, чтобы охладить гнев молодого своевольного воина?
Дары должны стать началом примирения, а остальное должен сделать её ум. Она медленно следовала за своими слугами и, несомненно, собиралась с мыслями, выбирая способ наступления. Молилась ли она? – Без сомнения. Мысленно она всё время оценивала того, с кем ей придётся иметь дело. Это должен быть человек честный и прямой, раз он избран Богом и помазан рукой Самуила. Каким-то образом ей надо отвлечь внимание Давида от недостойного Навала на себя, веря, что когда оправданный гнев Давидов постепенно утихнет, его правдивая натура выкажет себя. В одном она была уверена: Давид не будет мстить женщине.
Повествование умалчивает о том, как принял Давид слуг с гружеными ослами. Возможно, пока он шёл горной дорогой, ещё пылая гневом и изливая угрозы в присутствии своих людей, он отстранил слуг с их ослами. Его слова, должно быть, слышались на некотором отдалении, и когда Авигея ехала на своём осле под прикрытием гор, она должно быть слышала его взбешенный голос, возвышающийся над шумом вооружённых людей. И тут, следуя изгибу дороги, она вдруг возникла перед отрядом с Давидом во главе.
Можем себе представить изумление Давида, когда он встретил её лицом к лицу одну на горной дороге. Но это изумление ещё более возросло, когда она без колебаний соскользнула со своего осла и упала у его ног, пригнув своё красивое лицо в пыль. И она тут же начала своё обращение. Оно преподано как одно из самых красноречивых речений во всём Писании. Её аргументы – комбинация покорности и твёрдости, смелости и проницательности; она выказывала ему почтение, должное помазанику Господа, она и в самом деле обращалась к нему «мой господин» и говорила о себе, как о служанке. Она была почтительна без раболепия, и её замечания
полны мудрости, свободны от лести и казались пророческими.
Её главная стратегия была в том, чтобы взять всё внимание на себя и отвлечь от виновника: «На мне грех, господин мой; позволь рабе твоей говорить в уши твои и послушай слов рабы твоей». Потом она обрисовала Навала как недостойного и глупого. В попытке усмирить его обиду она намекнула, что это было сделано не по злобе или вражде, а лишь по глупости его натуры, которые делают его почти неотдающим себе отчёта в поступках. «Пусть господин мой не обращает внимания...» Ошибка её, - говорит она, - поскольку она, хозяйка, не видела юношей, посланных Давидом, и не сразу узнала об их нуждах, - как всё просто!

Пророческое понимание

С этой точки зрения видела ли она жар гнева Давидова и свирепое выражение его лица? Во всяком случае она разумно допускала, что Давид уже изменил своё мнение, поэтому она продолжала: «...жив Господь и жива душа твоя; Господь не попустит тебя идти на пролитие крови и удержит руку твою от мщения». Таким образом, определив его статус как Бога, она закрепила свой успех последними словами о Навале: «И ныне да будут, как Навал, враги твои и замышляющие против господина моего». То есть, не представляющими опасности.
Когда она предложила свои дары, которые, конечно, обезоружили Давида, мы почти слышим, как солдаты вкладывают свои мечи в ножны: сегодня не будет кровопролития! И тогда, с глубоким пониманием Божьего намерения она объявила: «Господь непременно устроит господину моему твёрдый дом, ибо войны Господа ведёт господин мой, и зло не найдётся в тебе во всю жизнь твою. Если восстанет человек преследовать тебя и искать души твоей, то душа господина моего будет завязана в узле жизни у Господа, Бога твоего, а душу врагов твоих бросит он, как бы пращёю» (1 Царств 25:28,29).
«Господь устроит господину твёрдый дом» - это отправляет нас в 2 Царств 7:11 - «И Господь возвещает тебе, что Он устроит тебе дом», - обещание, данное всей царской линии. Авигея почти предвосхищает пророка Нафана! В Новой Английской Библии тут есть более интересный парафраз: «Если кто из людей начнёт преследовать тебя, чтобы взять твою жизнь, Господь, твой Бог, оградит твою жизнь и поместит среди своих сокровищ». Позволяет ли еврейский оригинал такой перевод – сомнительно, но эта мысль более приемлема, если вспомнить такие отрывки из Исхода 19:5, Малахии 3:15, где «Божье особое сокровище» и «драгоценные камни» имеют подспудное значение как Его личные сокровища. (В русской Библии «Собственность»)

«Благословен твой ум»

Помня о его положении в глазах Бога, можно предугадать реакцию Давида. Авигея сказала защитную речь и убедила, и у неё осталась только одна просьба:
«И когда Господь сделает господину моему всё, что говорили о тебе доброго, и поставит тебя вождём над Израилем, то не будет это сердцу господина моего огорчением и беспокойством, что не пролил напрасно крови и сберёг себя от мщения. И Господь облагодетельствует господина моего, и вспомнишь рабу твою».
И Давид ответил втой же манере:

«Благословен Господь, Бог Израилев, который послал тебя ныне навстречу мне. И благословен разум твой, и благословенна ты за то, что ты не допустила меня идти на пролитие крови... Иди с миром в дом твой; вот я послушался голоса твоего и я удовлетворю твою просьбу» (Стих 30,35. В русском тексте « и почтил лице твое»).
Так может повлиять достойная женщина на мужчину. Она не стала искать высокого положения или учить его; она показала великую покорность и обращалась к благородным сторонам его натуры. И мы, как Давид, можем поучиться у Авигеи.
Когда Давид честно признал абсурдом своё намерение отплатить, и воззвал благословение на неё и милостиво принял её дары, она смогла вернуться домой в полной уверенности, что всё будет хорошо. В памяти же Давида осталась надолго встреча с такой необычной женщиной, долго после того, как она и её осёл исчезли за поворотом горной дороги. Пока он ехал домой, молчаливый, просветлённый, полный дум человек, его люди благоразумно следовали позади, оставив его наедине с его мыслями.
Должно быть для Авигеи мерзко было вернуться из общества такого человека, как Давид к празднующему Навалу, упившимуся до оцепенения. Какой контраст! Была ли она ему ещё верна, если не сказала сразу об ужасном бедствии, которого он избежал? Пока он был пьян поднять в нём великую ярость – это дало бы страшный результат. Или же она, после разговора с таким приятным мужчиной, как Давид, не смогла заставить себя говорить с Навалом? Однако при утреннем свете, когда он, вероятно, был ещё в оцепенении, она ему рассказала всё, и результат оказался фатальным: серьёзный сердечный приступ. (В Библии сказано: «...и замерло в нём сердце его» потому что «Господь поразил его») Через десять
дней он умер.

Жена Давида

Невозможно себе представить, чтобы Авигея сильно скорбела, утратив мужа. Мы не знаем каково было бы её положение вдовы в Израиле. Поскольку она была, по-видимому, бездетной, она стала бы женой его брата или близкого родственика Навала, чтобы произвести ему детей, как того требовал закон Моисея. Но Давид передал через посланца, «что хочет взять её в жены». Сознавая высокую честь, которую он оказал ей, она с чисто восточной учтивостью поклонилась до земли. Потом встала, взяла с собой пять служанок и поспешила за посланцами, чтобы соединиться с Давидом и стать его женой.
Как мнго хотелось бы нам ещё узнать! Был ли Давид покорён её красотой или пленился её рассудительностью? Или он почувствовал свой долг защищать её? Каково ей жилось с Давидом в пустыне, как делились привелегии замужества с Ахиноамой - изреелитянкой, будучи вовлечённой в эпизод, когда Давид вместе с армией филистимлян отсутствовал, а амаликитяне вторглись в Секелаг и взяли в плен всех женщин и детей из лагеря Давида? Возобладал ли снова её спокойный рассудок и помогла ли она удержаться другим женщинам и детям от истерического взрыва отчаяния? Это было бы в её характере.
Мы ничего не знаем об Авигее после того, как Давид стал царём. Она была просто одной из жён Давида. Ахиноама родила Давиду первенца сына Амнона. Авигея рдила ему второго сына Даниила (или Далуна, 1 Паралип. 3:1), но кроме этой записи имени в списке сыновей Давида ничего о нём не известно, а следующим в ряду претендентов на трон был сумасбродный и своенравный Авессалом, сын Маахи, дочери Фалмая, царя Гессурского. Мы бессильны узнать, почему царская линия не прошла через такую отличную женщину, как Авигея, но пути Господни неисповедимы.
Нам хотелось бы узнать побольше о жизни Авигеи в «гареме» с юной Вирсавией и Мелхолой, первой женой Давида. Была ли она старше других жён и оказывала ли положительное влияние на царское хозяйство? Прошла ли она вместе с Давидом все перипетии его жизни или она умерла раньше?
В одном мы можем быть уверены: в последний день она опять встанет; она тоже повязана Богом в узел жизни и поставлена в Его «собственность». Мжет быть мы удостоимся встретить её в царстве Божьем.