> Все книги  >

"ЖEНЩИНЫ БИБЛИИ"

 

26
Есфирь

«И приобрела Есфирь расположение к себе в глазах всех, видевших её» (Есфирь 2:15).
Есфирь, царица Персии, вероятно, была чрезвычайно красивой; она была избрана из многих красивых девиц, собранных в столице, в Сузах, и конечно была храброй и приятной по натуре.
Можно себе представить сцену её вхождения в персидский двор. Артаксеркс был, по мнению многих коментаторов, могущественным и своевольным царём, фигурирующим в греческой истории, который однажды приказал бичевать море за то, что оно разрушило его мост над Гелеспонтом. В другом случае на глазах их отца предал смерти детей своего старого друга. Этот варварский деспот на третьем году своего правления созвал всех военачальников своего царства на регулярное полугодовое совещание, которое стало роскошным семидневным банкетом. Такое пиршество не было необычным при древних восточных дворах, или даже в сравнительно недавние времена в восточных странах.
«Трудно представить, - говорит Лофтус (Loftus), - более внушительную панораму, чем Сузы. Громадная цитадель и строения, поднимающиеся выше зарослей финиковых и лимонных деревьев, окружённых тучными пастбищами и золотыми морями кукурузы на фоне отдалённых гор, укрытых снегом». Дворец в Сузах (остатки которого были найдены и откопаны археологами около ста лет назад) имел большой холл; его мраморные колонны поднимались над садами и фонтанами, окружавшими его. Внутри холла висели белые и голубые полотна до половины высоты стен, которые можно было поднимать или опускать. Ложа (диван) были из золота или позолочены, или посеребрены и стояли на возвышенных полах из мрамора с драгоценными камнями.
Вино в больших количествах подавалось в золотых бокалах, но никто не принуждал пить, гости могли попивать понемногу или столько, сколько хотелось.
В другой части дворца царица Астинь тоже устраивала праздник для женщин, где всё было не менее роскошно. В конце недельного пиршества, питья и развлечений повелел Артаксеркс своему дворецкому привести царицу Астинь к нему, и по просьбе двора надеть на голову её царскую корону. Её отказ сделать неприличное появление перед толпой пьяных участников застолья, рисует её скромной и достойной женщиной. Возможно, со смешанным чувством вины и ярости, придя в себя после празднества, Артаксеркс советовался со своими советниками. Нам в наши дни трудно даже представить какой эффект произвело непослушание Астини в той стране под автократией царя, но наказание оказалось строгим: она была лишена царского положения и немедленно изгнана. Это наказание послужило примером для всех жён государства, пытавшихся бунтовать против своих мужей.
После всего случившегося, заботясь о царе Артаксерксе, служители предложили отыскать по всей стране самую красивую девушку на место Астини, и три года спустя в Сузах состоялся этот смотр.

Печаль и гордость

Печаль и страх поселились во многих домах, потому что в то время, если какая-либо девушка была звана во дворец царя, родители не осмелились бы не выполнить это повеление. Хотя сквозь эту печаль проблескивала и гордость. Но родители почти наверняка не увидели бы больше своё любимое чадо с тех пор, как его забирали в царский гарем. Таким печальным домом должен был стать и дом Мардохея, высокородного еврея, сына Иаира, сына Семея, сына Киса из колена Вениаминова, который был переселён из Иерусалима с Иехониею, царём иудейским (Есфирь 2:5,6). Мардохей взял под опеку молодую сироту, рожденную в плену дочь своего дяди Авихаила. Её имя было Гадасса и она была очень красива. Может быть из этих соображений он старался скрыть её, когда в первый раз услышал о поисках по всей стране преемницы Астини, а когда служители царя всё же взяли её, Мардохей успел дать Гадессе мудрый совет как себя вести, чтобы никто не узнал её национальности и никому не говорить из какой семьи она происходит.
Он дал ей и новое имя - Есфирь, которое обычно понимается как «звезда», а (согласно Companion Bible) происходит из Sathai, и означает «прятать». Ясно, что она была заметна, приятна на вид и пльзовалась расположением, к тому же она была очень послушна, это видно из Есфирь 2:20:
«Есфирь всё ещё не сказывала о родстве своём и о народе своём, как приказал ей Мардохей; а слово Мардохея Есфирь выполняла и теперь так же, как тогда, когда была у него на воспитании».
Этот отрывок показывает, что хотя имя Бога и не упоминается в книге Есфирь, оно подразумевается во многих случаях, и книга является, без сомнения, изумительным повествованием о выполнении Божьего намерения, о Его драматичном вмешательстве, чтобы спасти Его народ от почти неминуемой гибели.

Царский выбор

Когда Гадесса (теперь Есфирь) прибыла вместе с другими девушками в гарем дворца в Сузах, она очень быстро обрела благосклонность Гегая, главного евнуха. Эти люди приглядывали за жёнами царя и, предположительно, были отталкивающими стариками, у которых женщины из гарема искали благосклонности, чтобы быть на хорошем счету. Однако, как сказано об Есфири, он сразу обеспечил её натираниями, соответствующим питанием и семь девиц прислуживали ей. Целый год прошёл в подготовке презентации царю. Восточный государственный этикет требовал, чтобы девушка не выглядела измученной, когда её требует монарх.
К концу этого времени царский выбор пал на Есфирь, и она стала его главной женой и царицей.
«И полюбил царь Есфирь больше всех жён, и она приобрела его благоволение и благорасположение более всех девиц; и он возложил царский венец на голову её, и сделал её царицею на место Астинь» (Есфирь 2:17).
Эта корона представляет собой просто пурпурную полосу, подчеркнутую белым, не тяжелая корона. В ознаменование свадьбы был дан великий банкет и всеобщий праздник. И с царственной щедростью были розданы дары, и несколько городов были обязаны платить налог в пользу царицы.
Мардохей тем временем регулярно приходил и садился напротив двора Гарема. Никто не знал, что там делалось внутри, но Мардохей надеялся выудить какую-либо информацию о том, как поживает его родственница, хотя бы от евнухов, выходивших по своим обязанностям или подслушивая их беседы. И уже после того, как Есфирь стала царицей, он однажды нечаянно услышал от двух евнухов (Гавафа и Фарры) об их замышлении убить Артаксеркса. (Может быть, чтобы отомстить за отставку Астини?). Мардохей немедлено дал знать об этом Асфири и, по дознанию, это оказалось правдой. Заговорщиков повесили и этот случай был вписан в летопись. А преданность Мардохея не осталась незамеченной

Амаликитянин

Теперь на сцену выходит Аман, амаликитянин. Это случилось через пять лет после того, как Есфирь стала царицей. Артаксеркс, уже правивший двенадцать лет, решил возвысить своего человека Амана выше всех князей (премьер министр). Царь хотел, чтобы тот восседал над другими, и ему отдавались бы почести и послушание, которые отдаются обычно монарху. И чтобы все служащие при царе, которые были у царских ворот, кланялись и падали ниц перед Аманом. Мардохей же, будучи высоких еврейских кровей, игнорировал это новшество. Наверное было очень заметно, когда другие вельможи падали ниц перед проходившим Аманом, Мардохей оставался стоять прямо. Гнуться и кланяться этому человеку было вдвойне отвратительно для Мардохея из Вениаминовых. Ведь Аман был из обреченной проклятой расы, амаликитянин, кого Саул, Вениаминов, так непослушно упустил случай разгромить много лет назад. Для него было невозможно отдавать такие почести кому-либо кроме Бога (Есфирь 2:5, 1 Царств 15).
Так продолжалось день за днём. Пидворные спрашивали Мардохея почему он пренебрегает царским повелением. Он как
будто не слышал, но об этом в конце концов сказали Аману и тут выяснилось, что Мардохей еврей. Аман разгневался и сперва думал казнить еврея, но потом нашёл это слишком лёгким наказанием. Теперь, зная его национальность, Аман решил использовать свою обретённую власть, чтобы предать всю ненавистную нацию смерти. Не откладывая, он стал разрабатывать план, советоваться с астрологами. Они бросали жребий (пур), чтобы назначить удобное время для начала намеченной ужасной резни. Наметив 13-й день 12-го месяца, он (Аман) обратился к монарху и попросил, ложно представив свою жертву врагами царя, чуждыми в манерах и привычках, и не выполняющими законов страны: «Если царю благоугодно, -сказал он, - то пусть будет предписано истребить их». Незадолго до этого царь подсчитывал убытки по налогам от многих убитых подданных, и Аман пообещал уплатить невероятную сумму денег - 10 тысяч талантов серебра в царскую казну. Может он надеялся собрать эти деньги с имений убитых евреев? Артаксеркс бездумно согласился, по-видимому даже не созвав совет для обсуждения вопроса, и дал свой перстень с печатью, чтобы скрепить указ. Так в Есфири 3:15 кратко сказано: «Гонцы отправились быстро с царским повелением. Объявлен был указ в престольном городе Сузах; и царь и Аман сидели и пили, а город Сузы был в смятении».
Жестокий деспот и его фаворит беспечно наслаждались чувственными удовольствиями, когда тысячи их подданных страдали и гибли. Мардохей был среди первых, кто узнал об ужасном указе и, согласно «неизменным» законам Медеи и Персии он возложил на себя вретище и пепел (восточные знаки глубокого бедствия) и пошёл в город, громко плача, с воплем великим и громким. В таком одеянии он не мог войти в ворота города, но служанки Есфири рассказали ей о его беде. И когда Есфирь узнала, она сильно огорчилась и послала Мардохею одежду; возможно, она хотела чтобы он смог войти во двор и рассказать ей пдробности происшедшего, но он не принял этого.

Смелое предприятие

Гафах, старый верный евнух, становится теперь важным посредником между царицей и её кузеном. Мардохей рассказал ему всё, что произошло, даже об огромной сумме денег, обещанных царю Аманом, и что по всей стране евреи, как и он, в трауре. Он просил её пойти прямо к царю. Ему казалось это легко сделать, просто попросить. Но несколько поколений монархов Артаксерксов обставили себя такой таинственностью и формальностью, что было невозможно без его вызова даже любимой жене царя приблизиться к нему без множества церемоний. А царь не звал её уже месяц, поэтому нужно было опасаться, что его привязанность к ней поубавилась. В любом случае это могло грозить ей смертью. Есфирь понимала, что она бессильна что-либо сделать и послала сказать об этом Мардохею, и он немедленно ответил через Гафаха: «Не думай, что ты одна спасёшься в доме царском из всех иудеев. Если ты промолчишь в это время, то свобода и избавление придёт для иудеев из другого места, а ты и дом отца твоего погибнете. И кто знает, не для такого ли времени ты достигла достоинства царского?».
Ответ Есфири был так же скор: она сказала чтобы Мардохей и другие евреи постились и молились три дня, а она и её служанки (может быть тоже еврейки?) будут делать то же, а потом она войдёт к царю, что бы ни последовало за этим.

Радушный жест

Как она чувствовала себя в этот третий день трудно представить; смерть казалась совсем близко, и как она надела своё царское одеяние, как колотилось её сердце в страхе... Но она скрыла всё в себе и не колеблясь вошла в запретное помещение. Её муж восседал на своём высоком престоле, предназначенном только для царя (Смерть грозила тому, кто сядет кроме него), держа царский скипетр и жезл власти, который обычно был в виде золотого стержня такой же высоты, как и монарх. Увидев, как она приближается он, должно быть, удивился, но протянул ей скиптер, показывая, что он прощает её за вторжение и приглашает её. Обычно, узнав о царской милости, она касалась верхушки скиптера. Он сказал ей: «Что тебе, царица Есфирь? И какая просьба твоя? Даже до полуцарства будет дано тебе» (Есфирь 5:3). Какое облегчение она, должно быть, почувствовала. Но это ещё не всё. Ей приходилось очень тщательно выбирать слова и жесты. Есфирь пригласила царя и его фаворита Амана в тот же день на пир. Это характеризует её дипломатичность, как будто она последние три дня не постилась и не молилась!
Царь принял приглашение и с ликованием принял его и Аман. На пиру царь опять спросил Есфирь о чём она просит. А она попросила всего лишь чтоб он и Аман пришли опять на пир на следующий день. Аман пришёл домой полный гордости и рассказал жене Зереши и друзьям о той чести, которую оказали ему. Но этот день немного был подпорчен тем, что по пути домой он опять увидел Мардохея, который всё сидел у царских ворот (Должно быть Мардохей был уже без вретища и пепла). Жена и друзья, желая умиротворить его, чтоб он почувствовал себя лучше, предложили ему продумать и приготовить уничтожение этого еврея. Тогда он поставил на своей земле кол высотой 25 футов. (слово «кол» употребляется и в смысле «дерево», и в смысле «крест» или «виселица»). Если б он мог, Мардохей был бы повешен в тот же день, и тогда он с радостью пошёл бы с царём на второй пир.

«Человек, которому царь оказал честь»

Как-то получилось, что Артаксеркс не мог спать в эту ночь и велел чтобы ему почитали книгу памятных деяний. Это не было чем-то необычным; дворцовый журнал часто читали монарху для интереса и поучения о событиях своих собственных и предшествовавших правителей. Удивительно то, что именно в эту ночь он велел почитать запись, где говорилось о верности к нему Мардохея. Мы знаем, что он позвал кого-то из двора войти к нему чтобы спросить совета: «Что сделать бы тому человеку, которого царь хочет отличить почестью?» (Между прочим, пять лет спустя!) Это оказался Аман. (Возможно, он пришёл пораньше просить позволения казнить Мардохея).
Думая, что царь хотел выказать ему ещё большую благосклонность, он обрисовал самый щедрый подарок, какой
только мог выдумать: Отличившемуся надо принести одеяние царское, посадить на коня, на котором ездит царь, возложить царский венец на его голову, и один из высших сановников царства пусть проведёт его по улицам в течение нескольких часов, выкрикивая: «Так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестию!» И тогда царь повелел: «Сделай это Мардохею иудеянину».
Пришлось подчиниться монарху. И в печали он вернулся домой, где жена и друзья не могли его утешить, а сказали, что раз уж он начал падать перед Мардохеем, то наверно это будет продолжаться.
И в таком подавленном состоянии он вернулся с царскими сановниками во дворец на второй пир царицы Есфири. В конце пиршества царь опять спросил царицу сказать о чём она просит; он должен был догадаться к этому времени, что это что-то важное.
«В чём твоё желание, царица Есфирь? Оно будет удовлетворено. И какая просьба твоя? Хотя бы до полцарства, она будет удовлетворена» Царица Есфирь ответила:

«Если я нашла благоволение в очах твоих, царь, и если
царю благоугодно, то да будут дарованы мне жизнь моя
по желанию моему и народ мой по просьбе моей! Ибо проданы мы, я и народ мой на истребление, убиение и погибель. Если бы мы проданы были в рабы и рабыни, я молчала бы, хотя враг не вознаградил бы ущерба царя» (Есфирь 7:3,4).

Царь,услышав, что подстрекателем всего этого является Аман, разгневался и вышел в дворцовый сад (Этот поступок сам по себе является смертным приговором). По возвращении он увидел Амана припавшим к ложе царицы в мольбе. Тогда Харбона, один из евнухов, может быть тот, который ходил позвать Амана из его дома на обед, сказал царю о виселице в 75 футов высотой, подготовленной для Мардохея, спасшего жизнь царю. И Артаксеркс сказал: «Повесьте его на ней».
Слова из псалма 9:16, возможно были написаны для таких, как Аман, но, конечно, не таких злобных: «Обрушились народы в яму, которую выкопали; в сети, которую скрыли они, запуталась нога их, Господь узнал и рссудил, злоумышленник попался в капкан, сработанный своими руками».

Самоотверженная и смелая

О том, как Есфирь со слезами умоляла царя отменить свой ужасный план и позволить евреям по всей Персии защищаться от своих врагов, как ей была отдана собственность Амана, над которой был поставлен её кузен Мардохей; а вместо Амана Мардохей был сделан премьер-министром, - обо всём этом можно прочитать в последних трёх главах книги Есфири. Примечательно, что жребий, который астрологи бросали перед Аманом в первый месяц года, указал, что уничтожение евреев может произойти в двенадцатом месяце. Это было, конечно, не случайно.
Направляющая рука Бога по возможности давала как можно больше сберегающего времени для заступничества Есфири и падения Амана, для замены порядка, чтоб евреи могли защищать себя.
В этой истории выступает женщина, чей характер даже более примечателен, чем её красота. В ней ужились любовь, верность и послушание, такт, огромная отвага и сила. Подвергая себя страшной опасности, она держалась твёрдо, не боясь первой подставить себя, и спасла нацию от истребления. Это не за гранью возможности. В такие страшные времена нам, может быть, пришлось бы проявить не меньшую стойкость.
Некоторые коментаторы говорят, что она была варварски мстительна, требуя увеличить число дней для гонений на врагов евреев, чтобы истребить их как можно больше; а десять мёртвых тел Амановых сыновей были повешены на виселицах для всеобщего обозрения (Есфирь 9:13-14). Однако при внимателном чтении можно понять, что её поведение было разумно, если учесть какое большое влияние имел Аман, и как много его соратников амаликитян было в окрестностях Суз. Лишний день и публичное заклеймение семьи Амана были просто необходимы.
Наконец пророчество против расы амаликитян было исполнено (Исход 17:14-16 и Второз. 25:19). Евреи поминают Есфирь и всё, что она сделала каждый год в их праздник Пурим. Мы помним её, как набожную и смиренную женщину, которая сохранила верность, несмотря на своё высокое положение.