> Все книги  >

"ЖEНЩИНЫ БИБЛИИ"

 

19
Вирсавия

Очень легко думать о Вирсавии, как о красивой интриганке и честолюбивой женщине, преднамеренно искавшей внимания царя, публично показывая своё очарование и предвкушая последствия, или льстя интересам царя готовилась использовать это в свою пользу, что повлекло последовавшую смерть мужа Урии. Это одна из точек зрения. А что на самом деле? Мы должны быть осторожны в наших суждениях о тех, кого Господь не осудил. Может показаться странным, что в Писании отсутствует какая-либо критика, действительная или предположительная, со стороны самого Бога на Нафана, Давида или кого-либо ещё; напротив, несколько очевидных фактов указывают, что Вирсавия несправедливо осуждена.
Она вызывает особый интерес, потому что является одной из пяти женщин, названных Матфеем в родословной Господа Иисуса; другие были: Фамарь, Раав, Руфь и сама Мария. И у каждой из них необычная история. Матфей описывает царскую линию через Соломона, сына Вирсавии, а Лука даёт линию Христа через Нафана, второго сына Вирсавии. Таким образом из всех жён Давида Бог избрал Вирсавию быть матерью обоих сынов, предков Мессии. (Матф. 1:6, Лука 3:31, 1 Паралип. 3:5). По-человечески говоря, нам было бы приятней считать Авигею более подходящей матерью, но Бог выбрал иную.
Другие женщины в родословной Христа все были верующими, и нет резона полагать, что Вирсавия была менее достойна. Её имя означает «Дочь клятвы» и это значительный ключ к её характеру в Божьем предназначении, и позже мы ещё вернёмся к её духовному значению. Она была дочерью Елиама или Аммила, одного из важных людей, и внучка Ахитофела, могущественного и влиятельного советника Давида (2 Царств 11:3; 1 Паралип.3:5; 2 Царств 23:34). Естественно, что Урия, другой личный хранитель Давида, мог встретить и жениться на красивой дочери своего товарища. Он мог быть на несколько лет старше своей невесты, потому что служил уже много лет и, возможно был современником ещё его отцу. Помните, в притче Нафана маленькая овечка была ему как дочь; кажется он намекал на разницу в годах и на великую любовь Урии к своей юной жене (2 Царств 12:1-3).
Сановники Давида жили рядом с его дворцом, чтобы быть наготове явиться по первому зову, и возможно, дом Урии был в его тени. И он, конечно, думал, что его жена будет в безопасности, живя здесь, пока он отсутствует по службе. Кажется у неё не было детей в этом браке, и она должна бы искренне молиться, как это делала каждая набожная еврейская женщина, чтобы у неё был сын, и она могла бы быть среди предков Мессии. И она вряд ли подозревала каким необычным путём это могло исполниться.

Царский вызов

В Библии эта история начинается веснjq, время истовой красоты в Палестине и время, когда правители уходят на битву.
(2 Царств 11:1). После зимовки дома Урия с армией своего господина выступил в поход с военачальником Иоавом. Они
перешли Иордан и направились к Равве, что на расстоянии около пятидесяти миль, чтобы окончательно покорить аммонитян. Однако, вместо того, чтобы повести войско на битву, как это обычно делалось, Давид «оставался в Иерусалиме». Какое совпадение! После полуденного обеда он праздно прогуливался по плоской крыше дворца, наслсждаясь прохладной красотой раннего вечера. Согласно одному коментатору было противозаконно подглядывать через парапет в соседние помещения; личное уединение должно было соблюдаться, так что вряд ли Вирсавия подозревала, что её занятие будет наблюдать с крыши царь. Согласно закону Моисея она выполняла регулярный церемониал мытья и, возможно, будучи одна в тёплый весенний вечер, задержалась снаружи.
Когда пришёл вызов от царя, она, возможно, подумала, что это какие-то вести от Уриии; может о каком-то доблестном поступоке знаменитого смельчака, или он ранен, но конечно, никаких постыдных мыслей о том, что может последовать, не приходило ей в голову. Вообразим душевные мучения и крайнее несчастье, с которыми она вернулась утром домой. И не было никого, к кому она могла бы обратиться за утешением и советом. Что она могла сказать против царя? Если бы был другой мужчина, у которого она могла бы найти защиту и возмездие! Как только станет ясно, что её положение нельзя больше скрывать, она должно быть сойдёт с ума. Как объяснить Урии? Какая ужасная ирония, что долгожданный ребёнок явится таким образом!
Отчаянное положение принудило её сообщить об этом царю. А это действительно опасное предприятие, так как она, возможно, не умела писать и пришлось всё доверить посыльному.
Она очень хорошо знала, что говорит закон о таком скандальном положении. Был ли царь выше закона? Защитит ли он её? Снимет ли он с неё ответственность? Что сказать Урии? Бесконечные вопросы, но кажется, что Вирсавия, истомлённая ожиданием, ничего не слышала до тех пор, пока пришла весть о смерти Урии.

Любовь и верность Урии

Мы знаем, что в попытке скрыть своё отцовство ожидаемого ребёнка, Давид послал за Урией, чтобы тот навестил свой дом. Своей исключительной честностью Урия невольно помешал плану Давида. Он не воспользовался комфортом собственного дома, когда оставленное войско расположилось лагерем в открытом поле. В отчаянии Давид унизился до организации смерти Урии в битве, и единственным хранителем этой тайны был военачальник Иоав. Другие могли догадываться, но не могли доказать, как заметил сам Давид: «Меч истребляет и того, и другого».
Смерть Урии стала новым шоком для уже обеспокоенной
женщины. Ей хотелось бы больше знать об этом странном происшествии, а её скорбь о хорошем добром человеке была искренней. То, что теперь он никогда не узнает о её позоре, было слабым утешением, и она сожалела о его верности своему любимому царю. Он умер любя и веря обоим, так было лучше.
Вирсавия, теперь уже вдова, была обеспокоена своим будущим. И ей было крайне необходимо знать, проявляет ли ещё Давид интерес к ней. Как обыкновенно, траур отмечали тридцать дней, а в конце этого срока она снова получила вызов от царя. Он не забыл её и предлагал защиту ей и ребёнку, сделав её своей женой. И что бы она ни чувствовала, у неё не было выбора.
Мы должны помнить, когда обсуждаем поведение Давида, что многие правители во все времена считали своим правом взять любую женщину, какую они хотели, какую избрали: жениться на ней или без этого, и бросить её так же быстро. Неудобные мужья или вознаграждались, или от них отделывались, о чём нам напоминают страхи Авраама и Исаака. Это только в рамках высоких стандартов Давида он готов был сделать Вирсавию полноправной женой, а её детей принцами, хотя для династии он уже имел несколько сынов от законных жён. Он мог вполне отвернуться от предмета своей противозаконной страсти, как это сделал один из его сыновей, он мог возненавидеть её за многие причинённые проблемы, но вместо этого он, кажется, лелеял её особо, стараясь искупить все страдания, которые доставил ей. Очевидно, он крепко тянулся к ней, и это было больше, чем страстное увлечение, это была часть Божественного замысла.

Доброта Нафана и выговор

Для Вирсавии обустрйство жизни в царском гареме было нелёгким. Другие жёны и наложницы вряд ли горели нетерпением дружески встретить красивую пришелицу, особенно когда стали известны некоторые обстоятельства и очевиден продолжающийся интерес царя.
Возможно, Вирсавия встретила пророка Нафана, который приходил давать советы Давиду и обсуждал с ним Божьи дела.
Несомненно, он заинтересовался новой молодой женой, а она сочла возможным довериться этому по-отечески доброму человеку. И очевидно, он оказал ей покровительство и впоследствии благоволил к её детям.
Интересно бы знать сколько потребовалось времени, чтобы Вирсавия оценила правдивый характер и духовную глубину своего нового мужа, слушая его псалмы и гимны, молитвы и хвалу Господу, и игру его арфы.
Её ребёнок, мальчик, возможно хилый от рождения, появился на свет зимним днём и Давид, всегда преданный отец, принял ребёнка так же ласково, как других своих детей. Поздравления принимались от друзей и официальных лиц при каждом царском новорожденном, но, без сомнения, добрые пожелания пророка Нафана и его благословение были особо ценны. Можем себе вообразить изумление царя, когда вошёл Нафан со строгим печальным лицом и рассказал ему историю о драгоценной овечке бедняка, бессердечно зарезанной богачом, чтобы сэкономить своё стадо (2 Царств 12).
Мы знаем как отреагировал Давид на эту притчу, и как ему пришлось постичь ужас перед Богом за своё поведение. Нам известно как глубоко он раскаялся; но несмотря на его молитвы и раскаяние Бог объявил, что это дитя греха должно умереть. Какая трогательная картина: отец, с болью молящийся о жизни сына; и, конечно, если в сердце, понёсшей утрату матери, была какая-то горечь от Давида, она должна была растаять перед его искренней и горькой скорбью.

Привязанность Давида

Подробности этого инцидента значительны, так как Давид вынужден был признать всю отвратительность своего греха в тот самый день, когда его плод появился на свет. Потом, на седьмой день жизни, ребёнок умер; а за день до этого он был обрезан, и ему дали имя. Грех Давида был забыт и его последствия сглажены. Теперь Бог охотно признал Вирсавию женой Давида и благословил этот союз, тогда как прежде она считалась женой Урии.
Мы читаем, что Давид утешал Вирсавию. Нет сомнения, что их общая скорбь соединила их ещё ближе. Давид должен был обсудить с ней эти события и помочь ей принять Божью волю. Похоже,что Вирсавия оставалась его любимой женой до конца деятельной жизни Давида и родила ещё четверых сыновей, важнейшим из которых был Соломон (1 Паралип. 3:5). Мог ли Давид не сохранить привязанность к ней все те годы, если она обладала умственными и психическими качествами, которые он ценил так же, как физическую красоту?
Интересно отметить, что один из их сыновей назван Наффаном, как пророк, который был истиным другом для них обоих; это был тот сын, который стал прямым предком Марии, матери Иисуса. Мы больше не слышим о нём и двух других братьях, так как они были затенены Соломоном. О рождении Соломона написано во второй Книге Царств (12:24), и Давид «назвал его Соломон. И Господь возлюбил его».
Какой волнующий контраст другому, безымянному рождению; этот ребёнок обещанный и Бог проявил к нему особый интерес. Нафан с радостью принёс в подарок Богом данное имя «Иедидия! – «Воздюбленный Богом!» - словообразование из собственного имени Давида. Как велика была радость родителей можно судить из Притчей 4:7: «...ибо и я был сын у отца моего, нежно любимый и единственный у матери моей». Давид всегда ссылался на этого сына как на «младшего и нежного» и это должно быть самый настоящий источник счастья для него среди возрастающих волнений его правления – иметь такого духовно мыслящего мальчика, с которым он мог разделять Божью волю.
Нам не сказано точно, когда Господь открыл Давиду, что из всех сынов именно этот, Соломон, должен стать будущим царём и строителем храма, но из книги 1 Царств 1:17 мы узнаём, что Давид тожественно поклялся Вирсавии, что её сын Соломон наследует ему, и старший сын Давида тоже знал об этом. Вот таким образом Вирсавия была назначена Богом стать матерью такого исключительного сына, который позже поднял Израиль к зениту его мощи. Израильтянские матери имеют очень значительное влияние на своих детей, и мы имеем все основания полагать, что пока была жива Вирсавия Соломон был набожным, смиренным, благочестивым и озабоченным исполнением Божьей воли. Ни коим образом её нельзя упрекнуть за духовное отклонение и в старом возрасте; Писания дважды отмечают, что жёны Соломона отвращали его сердце, но это уже в поздние годы, когда его матери не стало.

Беспокойные дни

О ранних годах Соломона нам ничего не известно, но Вирсавия и её маленькие сыновья Должны были находиться вместе с Давидом, в его хозяйстве, когда им пришлось бежать из Иерусалима во время восстания Авессалома. Последовали беспокойные дни, поскольку Авессалом был безжалостен в своём стремлении захватить трон отца; из-за Вирсавии и её сыновей, которые хотя были ещё и малы, но всё же соперники, ему приходилось бояться и сопротивляться им.
В своей книге «Нежелательные совпадения» Блант (Blunt) предполагает, что Ахитофел, советник Давида, изменил ему и поддержал Авессалома в качестве ответного удара за соблазнение Давидом Вирсавии, и его гнусный совет Авессалому обдадать наложницами своего отца, возможно, был местью за тот путь, каким его внучка стала женой Давида. Правда, это была странная, недальновидная политика, ведь и Вирсавия, и её сыновья почти наверняка были бы убиты. После разгрома и смерти Авессалома было большой радостью для Вирсавии вернуться, наконец-то, в Иерусалим. Великая угроза была устранена, и Давид снова утвердился в управлении государством. Теперь он начал готовить материалы для строительства храма и обучать Соломона, готовя его для будущего царствования.
Больше о Вирсавии ничего не слышно до последнего месяца жизни Давида, когда Адония, старший живой сын царя, решил воспользоваться немощью царя, чтобы захватить трон по праву первородства, хотя знал, что Соломон – Божий избранник (3 Царств 1).
Нафан, всегдашний друг Давида и Вирсавии, раскрыл
предательский замысел Адония и, зная, что Вирсавия всё ещё имеет сильное влияние на царя, решил, что она наиболее подходящая фигура, которая может побудить его к действию. Он посоветовал ей немедленно пойти к Давиду и настоятельно внушить ему, что если он публично не объявит Соломона царём, то его клятва ей не исполнится, и она с сыном будет не
у дел после его смерти.
Сам пророк быстро проследовал за ней в царские покои, чтобы прибавить весомость честному обращению Вирсавии, и вместе они побудили Давида к необходимости действовать. Он торжественно обновил свою клятву жене, потом собрал Нафана, Садока, священника Ванею и вельмож, чтобы сделать всё необходимое для немедленного помазания Соломона на царство, и чтоб он проследовал с публичной процессией верхом на царском муле. Таким образом Давид подтвердил превосходство Соломона при жизни и тем самым предотвратил какие-либо дальнейшие заговоры и бунты.

Царица-мать

После смерти Давида, когда Соломон твёрдо укрепился, Вирсавия стала царицей-матерью, первой женщиной в стране. Связи между матерью и сыном были тесными и это делало её могущественным другом или врагом тех, кто искал благосклонности царя. Поэтому опасный сводный брат Адония пришёл к Вирсавии с тонкой просьбой замолвить перед царём слово, чтоб молодую наложницу Давида Ависагу отдали ему в жены. Хотелось бы знать какие у него были мотивы, когда он обратился к ней с таким щекотливым вопросом. Была ли это политика, или он действительно потерял из-за неё голову и был готов на любые последствия? Кажется, Вирсавия действительно поверила в его искренность, иначе она не стала бы просить Соломона об этом.
Отметим почтение и честь, оказанные царём своей матери, как он с готовностью принял её, желая с радостью выполнить любую просьбу. Можно себе вообразить каким шоком стала для неё буйная реакция Соломона, когда суть проблемы дошла до него. Его неистовство было мерой его гнева. Однажды он милостиво спас жизнь брата, а теперь он опять предпринимает закулисные коварные атаки на трон. Для новых царей было обычным делом наследовать всех жён и наложниц прежнего царя и, таким образом, Ависага принадлежала ему. Отдавая её Адонию, Соломон признал бы право Адонии на старшинство, он публично допустил бы, что его брат имеет право требовать, и тем самым дал бы сильное оружие в руки сторонников Адонии. Соломон имел политическую мудрость и силу суждения, и оценив правильно намерения брата, признал в этом акт государственной измены. Пока жив Адония, Соломон не мог чувствовать себя в безопасности, поэтому он поступил с ним соответственно.
В третьей книге Царств даётся список начальников у Соломона и там видно, что многие из них были верными друзьями Давида или сыновьями этих друзей. Мы читаем: «Азария, сын Нафана, начальник над приставниками, и Завуф, сын Нафана священника - друг царя» (стих 5). Таким образом мы видим, что Нафан был не только советником Давида и Вирсавии, но и юного принца он окружил дружбой своих детей, один из которых стал его особым другом.
Пророк был хорошим человеком и, зная натуру старшего сына Давида, безусловно способствовал Божьему избраннику, молодому Соломону, стать более духовным и набожным, подготовляя его к царствованию над Божьим народом. Эта молодая компания, так мудро подобранная Давидом и его верными соратниками для Соломона, воспитывалась так, чтобы быть верными друзьями и советчиками, и помогали юному царю установить своё правление в праведности и мире - предвестнике Царства (Божьего).
В еврейской традиции Вирсавия, царская мать, как это упомянуто в Притчи 31. Там убедительно сказано, что Вирсавия духовно мыслящая женщина, способная дать великолепный совет. И не похоже, чтоб Вирсавия когда-либо ссылалась на свой обет во время замужества, и Соломон не был её первенцем (стих 2). Однако мы полагаем, что достаточно обосновали добрый характер Вирсавии и без этой главы. Больше о ней в дальнейшем не упоминается, но мы уверены, что она жила достаточно долго и стала свидетелем строительства и освящения прекрасного храма, который запланировал её муж, а построил её сын. Она могла бы видеть Соломона во всей его славе, мудрости и рассудительности и благородно умалчивала все, что знала о его склонностях и обожании. И в заключение – семь важных пунктов, иллюстрирующих истиный характер этой женщины:

1.За её добрые дела её не порицали ни Нафан, ни Давид.

2.Из притчи Нафана мы заключаем, что Урия был предан ей, а маленький ягнёнок –символ невинности и чистоты.

3. Давид сильно и нежно любил её всю жизнь.

4. Пророк Нафан был верным другом ей и её сыну
Соломону.

5. Соломон очень уважал свою мать.

6. Из всех Давидовых жён Богом избранная Вирсавия должна была стать матерью доброго и миролюбивого сына, который наследовал Давиду и должен был построить Божий храм.

7. Бог избрал её быть матерью двух сыновей Давида в прямой линии Господа Иисуса, и она упомянута в генеалогии у Матфея вместе с четырьмя другими женщинами, известными своей верой.

«Дочь клятвы»

В своём союзе с Давидом Вирсавия стала целой частью великого драгоценного обета, который Господь дал Давиду, как проповедает Пётр: «Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его» (Деяния 2:30). Вирсавия стала действительно «Дочью клятвы», которая будет исполнена и совершена в величайшем сыне великого Давида.